Эпоха второсортных злодеев

К полудню (что очень для него нетипично) в лавку заявился Гарсия и с порога заявил, что повышает мне зарплату (что для него было еще более нетипично).

Сама понимаешь, дела отнюдь не шли в гору, и я опасалась, что вскоре он вообще не сможет позволить себе моих услуг.

— Лишняя сотня песо мне не повредит, — сказала я. — Но с чего этот аттракцион невиданной щедрости?

— Сотня песо? — переспросил он. — К черту сотню песо, Боб. Я собираюсь поднять твое жалованье в два раза. Ведь ты этого достойна.

С последним его утверждением я спорить не стала, но все остальное вызывало законные сомнения.

— Дай угадаю, — сказала я. — Тебе приснилась мадонна, которая сказала, что ты слишком мало мне платишь… Нет, вот версия получше. С тобой связался недавно приехавший в город гринго и попросил повысить мне зарплату, пообещав взять на себя все дополнительные расходы?

Гарсия потупился, и я поняла, что угадала. Впрочем, это была не очень сложная загадка.

Первым моим порывом было позвонить в «Континенталь» и высказать сукину сыну Кларку все, что я думаю о его попытках влезть в мою жизнь, но потом я передумала. В конце концов, я была уверена, что Кларк скоро объявится здесь собственной персоной.

Это было вполне в его стиле.

— Это хорошее предложение, Боб, — сказал Гарсия. — Только дурак бы от него отказался. А я не дурак, я бизнесмен, и если я вижу способ сократить накладные расходы…

— К тебе никаких претензий, — заверила я.

— Хоть с этим разобрались, — сказал он. — А что делают все эти индейцы на той стороне улицы?

— Понятия не имею, — я посмотрела наружу, их там было уже четверо. — Со мной они не разговаривают.

— Попробую я спросить, — сказал Гарсия и направился к ним.

Возможно, тут сыграл свою роль тот факт, что Гарсия был мужчиной, а возможно, он просто знал несколько слов из их языка, но индейцы с ним заговорили и принялись что-то объяснять, отчаянно жестикулируя. Их диалог продолжался минут десять (за это время я успела продать две пачки сигарет местным работягам), а потом Гарсия вернулся ко мне, изрядно озадаченный.

— Это какая-то очень странная история, но похоже, что они здесь из-за тебя, Боб.

Что ж, в моей жизни уже было несколько странных историй, и, думаю, я готова была узнать еще одну, не слишком удивляясь.

— Для странного ритуала, от которого зависит жизнь всего племени, им нужен мой скальп?

— Нет, они не по этой части, — сказал Гарсия. — Просто они считают, что ты — Тласолтеотль.

— Будь здоров.

— Нет, я не… ты издеваешься, да?

— Просто я немного в шоке, — сказала я. — Что такое Тласолтеотль?

— Богиня ацтекского пантеона, — объяснил он. — Эти парни считают, что ты — ее земное воплощение.

И хотя это был уже не первый культ имени меня, я все еще не представляла, что мне с этим делать и как относиться.

— И чего они от меня хотят?

— Тут я не очень понял, — сказал Гарсия. — В целом, они хотят получить твое благословение, наверное. Но я не могу точно сказать, в чем именно оно заключается.

— Любопытно, — сказала я. — А чего именно это богиня?

— Э… — он замялся. — Ну, как тебе сказать…

— Еще любопытнее, — констатировала я. — Скажи, пожалуй, как есть.

— Э… Тласолтеотль — богиня порока, греха, похоти, грязи, очищения, покровительница прелюбодеев и паровых бань.

И главное, что все логично, подумала я. Даже паровые бани.

Мамочкино наследие, не иначе, и сейчас я говорю не о добропорядочной маме Кэррингтон, а о моей биологической матери, которая принесла меня в приют, и которую я вообще ни черта не помню. Но насколько мне известно, в местах, откуда она родом, она занималась примерно вот этим вот, за исключением, разве что, паровых бань. Ну, и еще про войну там что-то было…

Я вздохнула.

— Помимо прочего, считается, что Тласолтеотль приходит к умирающим и очищает их от грехов, поедая их грязь, — зачем-то добавил Гарсия.

— Передай им, что я не собираюсь поедать никакую грязь, — сказала я.

— Думаю, что они пришли сюда не за этим.

— Да, они не похожи на умирающих, — сказала я. — Ты можешь как-нибудь спровадить их отсюда?

— Как? У нас свободная страна, и они ничего не нарушают.

— Как насчет ношения оружия?

— Копы не любят с такими связываться, — потому что с них нечего взять. — Они скажут, что это не оружие, а этнические сувениры.

— И сколько, по-твоему, они будут там сидеть?

— Не знаю, — сказал Гарсия. — Они странные.

Угу.

На самом деле я понимала, что индейцы и их странности здесь ни при чем. Они служат всего лишь инструментами для той силы, что управляет этой реальностью. Силы, которая не может оставить меня в покое и в очередной раз норовит затянуть меня в какой-нибудь сюжет. Думаю, что и английский шпион Холден из той же категории, не просто же так он объявился именно сегодня.

Местное мироздание меня к чему-то подталкивало, но я так и не научилась читать его знаки. Возможно, оно хотело, чтобы я отправилась с Кларком, возможно, разными способами пыталось этому помешать, и лучшее, что я могла сделать со всеми этими получаемыми от вселенной сигналами — это попросту их игнорировать.

Пусть эти индейцы тут хоть до посинения сидят, притворяться еще и их богиней я не собираюсь.