Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени

Машина продолжала ускоряться, и он лишился способности к логическому мышлению. Ощущение движения превратилось в молниеносный безостановочный полет: физическое ускорение стало потрясающим. Уэллс завопил. Он точно знал, что разобьется, взорвется и погибнет где-то здесь, в безвременном тумане, вихрящемся вокруг него. Перепугавшись, он рвался с кресла, словно это могло как-то ему помочь. Перемещение во времени уже настолько ослабило его, что у него не было сил расстегнуть пряжки страховочных ремней. И это было к счастью: ведь если бы он смог встать с кресла, то попал бы в вихрь и мгновенно распался.

Уэллс скулил и дрожал, а машина качалась и тряслась, совершая свою вращательную одиссею. Он ощущал себя потерянным и обреченным. Неожиданно Уэллс прижал подбородок к груди, крепко зажмурился и, впервые после достижения девятилетнего возраста, механически начал молиться. Слезы агностического раскаяния потекли у него по щекам. Он молил о прощении. Он молил об освобождении. А потом он резко открыл глаза и тряхнул головой, приводя мысли в порядок. Сейчас не время обращаться к религии. Ему надо взять себя в руки. Однако все было бесполезно. Веки у него опустились. Ему показалось, что тьма окутывает его тело и поглощает разум. Он ощутил сонливость. Ему показалось, что он плывет. Тает. Ничего вещественного не осталось. Вообще ничего. Его последней мыслью было, что он безболезненно растворяется где-то в четвертом измерении.

* * *

Уэллс резко пришел в себя. Туман рассеялся, гул «Утопии» стал тише. Эйч Джи протер глаза и увидел, что вихрь вокруг него приобрел мириады ярких красок. Запустив пальцы в жилетный карман, он вытащил часы и поднес к глазам. Заморгав, Уэллс ахнул и выпучил глаза. Не только его часы раскрасились бесчисленным количеством оттенков: то же стало с его пальцами и рукой! Он посмотрел вниз. То же произошло с его ногами! Видимо, он испарился. Он поспешно ощупал себя. Казалось, его тело не изменилось – просто его трудно было рассмотреть. Видимо, так работает принцип расширения времени.

Уэллс помахал рукой перед лицом и убедился, что это похоже на танец роя светлячков. Он хихикнул. Конечно, он явно распался, однако чувствует себя отлично. Он един со вселенной!

Но где он и в каком времени? И существует ли какое-то время? Он пригляделся к часам. Сначала стало заметным слабое черное очертание руки и пальцев. Тогда он поднес часы ближе к глазам и долго в них всматривался. Искры метались, словно беспорядочные язычки пламени, но в конце концов он смог различить стрелки и цифры.

Эйч Джи находился в пути двадцать три минуты. Если его расчеты верны, то он должен прибыть в 1979 год в 7.57 утра. Значит, он все-таки не умер в четвертом измерении. Он просто спал, пока его тело переходило в испаренное состояние.

Он захохотал. У него все получится! Он запрыгал в кресле. Возбуждение и эйфория охватили его – и он с религиозным жаром возгласил, что он, Эйч Джи Уэллс, это совершил. Он покорил тайны четвертого измерения, а если он способен это сделать, то и другие тоже смогут. Для человечества нет преград. Человеческий разум бесконечен! Человек способен добраться до вечности. Человек – царь!

– Ты это слышишь, Бог? – вопросил он торжествующе, но тут же почувствовал себя ужасно глупо.

Если он действительно испарен, то его вообще ничто не способно услышать.

В 7.54 вихри красок начали выцветать до серости, и Уэллс понял: его машина готовится выпасть в 1979 год. Он снова почувствовал головокружение, тошноту и дезориентацию, но на этот раз все проходило не так тяжело. А когда на него начала накатывать паника, Уэллс совладал с ней, сосредоточившись на возможных проблемах, которые никак от него не зависят, например, на отказе РИИ. А что, если он вступит в химическую реакцию с 1979 годом и взорвется? Или схлопнется?

Ровно в 7.56 раздался резкий звук, похожий на громкий раскат грома. Все почернело. Уэллс обмяк в кресле, потеряв сознание.

* * *

Уэллс очнулся от звука далеких голосов и гулких шагов. Сначала ему подумалось, что он находился в коме целую вечность и теперь оказался в какой-то футуристической больнице, где продвинутые человеческие существа изучают его разум и тело, попавшие сюда из девятнадцатого века. Эйч Джи быстро обвел взглядом внутренности кабины своей машины времени, убеждаясь, что это не так. Затем он придирчиво осмотрел ближайшее окружение – и изумился. Пульт управления растрескался и поблек, блестящие выключатели из слоновой кости стали грязно-коричневыми. Стекло над циферблатами уцелело, но так помутнело от времени, что цифры и риски стали почти неразличимы. Рычаг вращения заржавел и застрял в восточном положении. Если он рассчитывает вернуться домой, все это необходимо будет отладить.