Эпопея «Нормандии – Неман»

В конце 1940 года, снова ступив на британскую землю, мы уже не готовы и дальше взращивать в себе главную, по мнению англичан, добродетель – терпение. Выясняется, что в военных летных училищах для нас нет места. Это приводит нас в бешенство, тем более что сейчас Королевские ВВС как никогда нуждаются в пилотах, чтобы противостоять люфтваффе. Гитлер, не сумевший их одолеть и отказавшийся от изначального плана вторжения в Великобританию, мстит, посылая сюда почти каждую ночь бомбардировщики с тысячами тонн авиабомб, которые сыплются на Лондон и другие крупные английские города. Самой жестокой бомбардировке подвергается Ковентри в ночь с 14-го на 15 ноября. Вопреки этим беспрестанным налетам моральный дух населения остается на высоте, людей вдохновляют выступления Черчилля и пример гражданской отваги, поданный королевской семьей, которая отказалась покидать Букингемский дворец в то время, когда немцы бомбили Лондон пятьдесят три ночи подряд.

Мы снова живем в британской столице. Нас поселили на Гауэр-стрит, в клубе, где раньше проводили время канадские военнослужащие. Там я и познакомился с младшим лейтенантом Ксавье де Монброном, который принес «свободным французам» первую официально засвидетельствованную победу: 1 ноября 1940 года он сбил «Мессершмитт-109» на высоте около 19 000 футов над устьем Темзы, а неделю спустя в команде с двумя летчиками из своего звена, тоже на «харрикейнах», уничтожил «Юнкерс-88».

Ксавье де Монброн окончил училище летчиков-истребителей в Аворе. Он немного старше нас, и мы зачарованно слушаем за кружкой доброго эля рассказы о его доблестных битвах в небе Англии. От этого нам еще больше нетерпится стать военными пилотами в британских эскадрильях. Из газет мы знаем, что наши соотечественники ни в чем не уступают чехам, полякам, австралийцам, новозеландцам и американцам, воюющим в Королевских ВВС. Среди этих французов – Морис Шорон, Анри Лафон, Марсель Перрен, Анри Букийар, Пьер Блэз, Шарль Герен, Рене Мушотт, Франсуа Фейоль, Франсуа де Лабушер…

В ожидании зачисления на курсы подготовки мы с ненасытностью двадцатилетних предаемся удовольствиям, которые предлагает британская столица. Несмотря на постоянные бомбежки, в Лондоне по-прежнему кипит жизнь, а уж военные летчики, будь они англичанами или иностранцами, у всех вызывают симпатию и восхищение. Здесь множество пабов и клубов, где пилоты могут забыть о воздушных тревогах, опасных боях и расслабиться в обществе прекрасных дам из WAAF (это вспомогательное женское подразделение Королевских ВВС), которые взирают на них глазами Химены[17].

Free French, «свободные французы», генерала де Голля – завсегдатаи «У Ивонны», в «Веллингтоне» и в «Пиккадилли-Хотел». Не обходят они своим вниманием и ресторан «Ла Кокий» – его владелец, француз по фамилии Паж, демонстрирует свой патриотизм и дух сопротивления, предлагая всем военным пилотам, одержавшим хотя бы одну победу, ужин на две персоны за счет заведения. Нас это, увы, пока не касается.

В таких вот местечках, где в воздухе плавают облака табачного дыма, звучит веселый гул голосов и звенят бокалы, мы узнаём о подвигах английских и чужестранных пилотов, чьи имена уже вошли в легенду. С бокалом пива или апельсинового джина в руке открываем для себя героические имена: Питер Таунсенд 18 августа 1940 года во главе эскадрильи из двенадцати «харрикейнов» дал бой двум с половиной сотням вражеских самолетов над Темзой. Слушаем рассказы о южноафриканце Малане по прозвищу Sailor (Моряк), одержавшем тридцать воздушных побед, и совсем уж невероятные истории о Дугласе Бейдере, который стал одним из величайших асов британской истребительной авиации после ампутации обеих ног в 1931 году – он получил травмы из-за несчастного случая, когда исполнял фигуры высшего пилотажа.

В генеральный штаб Свободных французских сил (СФС) мы тоже довольно часто наведываемся. Он расположен в Карлтон-Гардене.

Именно там в декабрьский день 1940 года я услышал от одного приятеля, служившего на флоте, новость, которая меня ошеломила:

– Твой отец погиб в мае, в первые дни Французской кампании.

Я лишился дара речи. Мой отец мертв уже полгода, а мне об этом стало известно только сейчас, здесь, по другую сторону Ла-Манша…

Разом навалился тяжкий груз пребывания на чужбине, одиночества и страшной потери. Остро захотелось обнять маму, прижать к себе брата и сестру, убедиться, что они еще живы. И невозможно было поверить, что я больше никогда не услышу голос отца.

Отца я очень любил и всегда им восхищался. Он много работал, не щадя ни сил, ни времени ради благополучия семьи, был инженером-агрономом и питал истинную страсть к земле. Эту страсть он передал и мне. Его волновала судьба крестьян, и в 1920-е годы он основал в Руайа один из первых во Франции сельскохозяйственных кооперативов.