Эпопея «Нормандии – Неман»

Пока «спитфайры» спускаются спиралью, один за другим закладывая виражи, самолеты люфтваффе атакуют нас без передышки в течение пятнадцати минут. На этом этапе сражения я засекаю истребитель со свастиками прямо над собой, на расстоянии 3000 футов и, не колеблясь ни секунды, взмываю свечой, чтобы занять огневую позицию на три румба по хвосту немца. Теперь мне видно, что это Me-109G с тремя треугольниками, разбросанными по фюзеляжу. «Не иначе полковник», – говорю я себе, готовясь к бою.

Одним движением большого пальца я снимаю пулеметы с предохранителя и привожу в движение коллиматор. Затем решительно нажимаю на спуск, и длинные очереди, вырвавшись из стволов, с такого близкого расстояния не могут не прошить цель. Я даже не теряю времени на то, чтобы в этом удостовериться, – сразу отвожу «спитфайр», в точности выполняя рекомендации по выживанию в бою, вывешенные на всех аэродромах Королевских ВВС: «Не преследуйте подбитого противника, иначе с большой вероятностью вас собьет другой вражеский самолет».

Снизившись до 10 000 футов, «спитфайры» 602-й эскадрильи один за другим летят на малой высоте над Ла-Маншем. Три немецких истребителя, самые упрямые из всех, гонятся за нами до окрестностей Дувра, но безрезультатно.

Когда побережье Франции остается позади и под крылом вот-вот покажется Гастингс, я слышу в шлемофоне знакомый голос командира:

– Hullo Roland, good show. You shook him![31]

У Падди Финукейна есть все основания быть довольным подчиненными. Для 602-й день выдался удачный: один вражеский самолет сбил pilot-officer (младший лейтенант авиации) Нивен, один Me-109 поврежден кандидатом в офицеры де ла Пуапом, один FW-190 поврежден leffight-sergeant (старшим сержантом) Уиллисом. И это без единой потери в рядах «Города Глазго».

Еще несколько минут полета над сушей – и под крылом моего «спитфайра» Мк. Ууже виден аэродром базы Редхилл.

Заняв свое место в цепи, я захожу на посадку по сигналам watch office («командно-диспетчерского пункта»), возвышающегося над летными полосами. Включаю радиатор на полную, уменьшаю подачу горючего и сбрасываю обороты винта. Затем открываю фонарь, чтобы улучшить видимость, и поднимаю сиденье.

Лишь после этого начинается собственно приземление. Этот маневр легким не назовешь, я действую почти вслепую – огромные выхлопные патрубки скрывают от меня почти всю посадочную полосу. Я выпускаю шасси и закрылки. Как обычно, ужасаюсь скорости, с которой приближается ранвей.

Толкаю рычаг управления двигателем от себя. От тяжелого удара сотрясается весь фюзеляж – и я понимаю, что самолет коснулся взлетной полосы. Теперь мой «спит», которому куда вольготнее в воздухе, чем на земле, неуклюже, по-крабьи ползет по щебеночному покрытию. Рычаг тормоза вправо, затем влево, и вот самолет наконец останавливается в конце полосы, еще подрагивая и дымясь от приложенных усилий.

Заглушив двигатель и разомкнув контакты, я несколько секунд неподвижно сижу в кабине, опьяненный первой вероятной победой и оглушенный тишиной, которая вдруг, без перехода, сменила рычание «Роллс-Ройс Мерлин».

Отстегнув ремни, я отодвигаю до упора hood («фонарь») и выпрыгиваю на землю.

Когда я на слегка затекших ногах и с парашютным ранцем за спиной шагаю к dispersal (помещению, где пилоты ждут приказов на посадку), меня догоняет Падди Финукейн. Растрепанный и потный, но с извечной широченной улыбкой, ирландский ас на ходу дружески хлопает меня по плечу в знак одобрения.

Через несколько дней я получаю официальное подтверждение своей первой воздушной победы – проявлена пленка, отснятая кинофотопулеметом. На ней у Me-109 отлетает хвостовое оперение и видна вспышка под крылом. После этого железная птица со свастиками, ставшая моей мишенью, не могла долго протянуть.

За время моей службы в 602-й эскадрилье мы несколько раз меняли место базирования. «Спитфайры» из авиакрыла под командованием Финукейна перелетали из Кенли в Кройдон, затем в Биггин-Хилл – все эти военные аэродромы, как и Редхилл, расположены в окрестностях Лондона.

В процессе одной из таких уже ставших привычными передислокаций я невольно сделался звездой шоу – по моей вине возникла грандиозная «пробка», каких в Королевских ВВС еще не видывали.

Однажды эскадрилья в полном составе – все 36 истребителей – вылетела с авиабазы в Кенли курсом на Редхилл. Через несколько минут у меня «закашлялся» мотор. Переключение передач не помогло. Мой «спит» начал терять скорость и высоту, учинив в строю жуткий беспорядок.

С грехом пополам мне удалось дотянуть до посадочной полосы Редхилла. Из-за риска перевернуться я принял решение садиться, не выпуская шасси, и мой самолет, коснувшись земли, проехал на брюхе метров пятьдесят, попутно содрав с полосы покрытие. В итоге другим летчикам эскадрильи пришлось снова набирать высоту и приземляться на соседних аэродромах.

На следующее утро после этого катастрофического маневра я предстал перед трибуналом. В военные времена с виновниками таких беспорядков не церемонятся.