Эпопея Звёздные войны. Книги 1-33

Что-то пронеслось мимо аркады внизу. Ярко-жёлтый маноллиум вспорхнул из-под папоротников подобно испуганному цветку и со свистом улетел за деревья. Лея, никогда не терявшая бдительность за все годы, прошедшие между битвами Йавина и Эндра, автоматически попыталась отыскать причину переполоха.

Разглядеть удалось немного, но и этого оказалось достаточно. Нечто, напоминающее призрак, мгновенно растворилось в тумане. Призрак носил белое облачение и хвост чёрных, как ночь волос.

Лея, я забыл спросить вчера вечером, может тебе попалось что-нибудь в городских хрониках? – раздался голос Хэна с балкона позади неё.

– Да, – быстро ответа Лея. Она перелезла через перила балкона и легко спрыгнула в густые заросли папоротника в полутора метрах внизу. – Я скоро вернусь…

Разглядеть что-либо в густом тумане на расстоянии большем, чем несколько метров, уже составляло немалую трудность. Стволы деревьев ветви виноградной лозы и папоротники плоскими силуэтами маячили в сером мутном полумраке.

Полузакрыв глаза, Лея сконцентрировалась на внутренней интуиции. как учил Люк. На уровне подсознания она прочувствовала шорох платья между деревьями, шелест листьев под ногами… уловила запах духов. Лея машинально провела рукой по бедру в поисках пистолета. Обычно, отправляясь на поиски, она брала его с собой, но сегодня забыла. Возвращаться Лея не стала. Не торопясь, она спокойно продолжала двигаться, преследуя женщину, чьё лицо мелькнуло перед ней в тусклом свете ламп прошлой ночью.

Теперь Лея вспомнила, где видела её раньше. В восемнадцать лет она вошла в число избранных членов Императорского Сената. Согласно корускантской традиции Древние Дома представляли своих дочерей при Дворе по окончании ими школы, в возрасте шестнадцати-семнадцати лет, в том случае, если родители не имели больших амбиций и связей, чтобы ещё до этого найти своей дочери выгодную партию. Лея помнила, как ужаснулась её тётушка, когда она отказалась предстать перед Императором. Отец тогда поддержал её. Они оба считали, что лучше в первый раз выйти в свет, когда она станет независимым Сенатором, а не в качестве юной девушки на рынке невест…

Интересно что сказали бы сейчас её тётушки, узнав, что Лея вышла замуж за человека, начавшего свою карьеру контрабандистом и чьих родителей вообще никто не знает. Какими удивлёнными глазами они посмотрели бы на неё в роли Президента после долгих лет её блужданий по самым запутанным маршрутам вокруг галактики в компании оборванных воинов-идеалистов, умеющих по достоинству оценить её голову. Лея решительно не могла себе представить, какую реакцию вызвало бы подобное известие – отвращение или гордость. В свои восемнадцать она не слишком хорошо понимала своих родственников. Она не могла понять их так, как понимают друг друга взрослые. Теперь Лея была в состоянии это сделать, но они уже мертвы.

Она вышла из рощи в аркады. Белое платье быстро удалялось по улице Старых Аркад. «Впереди рыночная площадь», – подумала Лея.

Она никак не могла вспомнить когда она в первый раз увидела Звезду Смерти в небе над Альтерааном. Утром или вечером? Кто-то рассказывал, что всё произошло в один из тёплых вечеров в конце весны. Тётушка Руж, как обычно перед ужином, приводила в порядок волосы перед зеркалом в золочёной раме в будуаре, тётушка Селли позволила себе прилечь, не снимая ботинок, сославшись на ипохондрию, а тётушка Тая по-детски лепетала со своими маленькими питомцами. Лея до сих пор помнила имена питтинсов – Таффи Винки, Флаффи и ЛА-АЛМ, что расшифровывалось как «Летательный Аппарат атакующий любую местность», так она называла последнего. Розовые, как леденцы, они были настолько маленькими, что умещались в её сложенных чашечкой ладонях.

Все питтинсы погибли, когда кто-то нажал пресловутый рычаг на Звезде Смерти. Все остальные, разумеется, погибли тоже. И всё остальное…

Лея, скрипнув зубами, спускалась вниз, вдоль старых домов и магазинов, пытаясь справиться с навернувшимися на глаза слезами и внезапно подступившим к горлу комом. Конечно, тётушки изрядно помучили её в детстве, но такого конца они никак не заслужили.

Отец лично представил её Императору в ротонде Сената как самую юную представительницу Альтераана. Она как сейчас, помнила его тёмные и злые глаза на высушенном, как у ящера, лице, сверлящие её из-под глубокой тени чёрного капюшона. Но её тётушки всё-таки настояли, чтобы она посетила церемонию императорского приёма гостей той ночью.