Читаем Эпос сербского народа полностью

Таким образом, с XV в. до конца XVIII в. сербы были в обоих лагерях, сражались за дело христианских государей и турецких султанов. Одно не подлежит сомнению: со времен Лазаревичей и Бранковичей до восстания Карагеоргия в 1804 г. не было периода, в котором сербский народ не имел бы оружия. Представление об аморфной сербской крестьянской массе — покорной рае, не соответствует исторической действительности.

Турецкое завоевание Балкан и Венгрии продолжалось и во второй половине XV — начале XVI вв. при султанах Магомете II, Баязете II и Сулеймане Великолепном. В 1463 г. турки завладели Боснией. Королю Матвею Корвину удалось временно удержать во владении венгров северо-западную часть Боснии. Однако турецкие акынджи (нерегулярная кавалерия) вторглись в Хорватию, Славонию, Далмацию, грабили и угоняли в плен население. После смерти Матвея Корвина в 1490 г. положение пограничных венгерско-хорватских областей стало невыносимым. 9 сентября 1493 г. в битве на Крбавском поле турки наголову разбили хорватов. По традиции — несколько преувеличенной — там полегло все хорватское феодальное дворянство. Об этой битве сохранилась память в народной песне, стилизовавшей события в рамках эпической композиции. Города венецианской Далмации: Трогир, Сплит, Шибеник были окружены кольцом турецких владений. После битвы при Мохаче (1526) под властью Габсбургов (к которым перешла венгерская и хорватская корона) были лишь небольшие территории Венгрии и Хорватии. Для защиты Словении и Загреба была образована «военная граница». Живую силу этих пограничных районов составляли сербы, особенно волохи-скотоводы, остатки древних романизированных иллиров, перешедшие в православие и усвоившие сербскую речь.

Следует отметить, что в покоренной Сербии на территории султана жили сербы, входившие в состав турецких войск — конники (джебели), сокольничии, пушкари, оружейники и пограничники (шайкаши), нападавшие на венгерские земли в лодках по Дунаю и Саве. Они не считались податным сословием — «раей» — были полностью или частично ос-вобож ены от налогов, получали жалование, иногда награждались земельными угодиями и имели право грабить врагов султана наравне с турками.

Во всех областях (санджаках) Сербии во второй половине XV и первой половине XVI в. находились так называемые «войнуки». Основой этой социальной группы были волохи, но в нее вошли и мелкие сербские феодалы, привыкшие к малым должностям на военной службе и к доходам от грабежей. Турки вынуждены были доверять целый ряд военных должностей в крепостях и на границе сербам. Гражданское население крепостей, пригородов, а также соседних сел пользовалось известными правами. За это оно было обязано поправлять крепостные стены, ковать оружие, чинить сторожевые лодки, делать стрелы. В турецких крепостях кузнецами, столярами, кожевниками были главным образом христиане. Отряды сербов, турецких солдат, так называемые марталосы (вооруженные люди, от итальянского armato, или armatore, греч. apjxaxwXoc) в начале XVI в. квартировали в пограничных крепостях. Вторжения марталосов в венгерские земли мало чем отличались от наездов турецких акынджи.

По всей территории Сербии, особенно в горных и трудно проходимых местах, а также на главных больших дорогах расположены были села стражников (дербенджи), освобожденных от всех или от значительной части налогов. Села эти должны были давать лошадей и телеги, чинить мосты, охранять пути, а в некоторых случаях вместе с марталосами преследовать гайдуков. За выполнение этих повинностей села несли коллективную ответственность. Таким образом, существовало сербское население, и при этом довольно многочисленное, туркофильски настроенное, так как пользовалось известными правами и преимуществами. Сохранилась песня о старом Балибеге (санджакбеге Смедерева в XV в.), который поручил воеводе Кайице Радонье и его тридцати марталосам освободить сына из христианского плена. Впоследствии значительная часть марталосов смешалась с гайдуками. Этот процесс, по-видимому, начался после битвы при Мохаче, когда султан Сулейман отнял привилегии у многих сел и разоружил некоторые отряды марталосов. Турецкие власти в XVI в. стремились превратить население Сербии в раю. Привыкшие к оружию и вольной жизни, люди стали уходить в горы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Об интеллекте
Об интеллекте

В книге Об интеллекте Джефф Хокинс представляет революционную теорию на стыке нейробиологии, психологии и кибернетики, описывающую систему «память-предсказание» как основу человеческого интеллекта. Автор отмечает, что все предшествующие попытки создания разумных машин провалились из-за фундаментальной ошибки разработчиков, стремившихся воссоздать человеческое поведение, но не учитывавших природу биологического разума. Джефф Хокинс предполагает, что идеи, сформулированные им в книге Об интеллекте, лягут в основу создания истинного искусственного интеллекта – не копирующего, а превосходящего человеческий разум. Кроме этого, книга содержит рассуждения о последствиях и возможностях создания разумных машин, взгляды автора на природу и отличительные особенности человеческого интеллекта.Книга рекомендуется всем, кого интересует устройство человеческого мозга и принципы его функционирования, а также тем, кто занимается проблемами разработки искусственного интеллекта.

Джефф Хокинс , Сандра Блейксли

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем
Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем

Эта книга предлагает по-новому взглянуть на одного из самых верных друзей и одновременно самого давнего из заклятых врагов человека: память. Вы узнаете не только о том, как работает память, но и о том, почему она несовершенна и почему на нее нельзя полностью полагаться.Элизабет Лофтус, профессор психологии, одна из самых влиятельных современных исследователей, внесшая огромный вклад в понимание реконструктивной природы человеческой памяти, делится своими наблюдениями над тем, как работает память, собранными за 40 лет ее теоретической, экспериментальной и практической деятельности.«Изменчивость человеческой памяти – это одновременно озадачивающее и досадное явление. Оно подразумевает, что наше прошлое, возможно, было вовсе не таким, каким мы его помним. Оно подрывает саму основу правды и уверенности в том, что нам известно. Нам удобнее думать, что где-то в нашем мозге лежат по-настоящему верные воспоминания, как бы глубоко они ни были спрятаны, и что они полностью соответствуют происходившим с нами событиям. К сожалению, правда состоит в том, что мы устроены иначе…»Элизабет Лофтус

Элизабет Лофтус

Научная литература / Психология / Образование и наука
Мозг и его потребности. От питания до признания
Мозг и его потребности. От питания до признания

Написать книгу, посвященную нейробиологии поведения, профессора Дубынина побудил успех его курса лекций «Мозг и потребности».Биологические потребности – основа основ нашей психической деятельности. Постоянно сменяя друг друга, они подталкивают человека совершать те или иные поступки, ставить цели и достигать их. Мотиваторы как сиюминутных, так и долгосрочных планов каждого из нас, биологические потребности движут экономику, науку, искусство и в конечном счете историю.Раскрывая темы книги: голод и любопытство, страх и агрессия, любовь и забота о потомстве, стремление лидировать, свобода, радость движений, – автор ставит своей целью приблизить читателя к пониманию собственного мозга и организма, рассказывает, как стать умелым пользователем заложенных в нас природой механизмов и программ нервной системы, чтобы проявить и реализовать личную одаренность.Вы узнаете:• Про витальные, зоосоциальные и потребности саморазвития человека.• Что новая информация для нашего мозга – это отдельный источник положительных эмоций.• Как маркетологи, политики и религиозные деятели манипулируют нами с помощью страха. Поймете, как расшифровывать такие подсознательные воздействия.

Вячеслав Альбертович Дубынин , Вячеслав Дубынин

Научная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука