Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

Черчилля на флоте сразу невзлюбили. Адмиралам не нравилось выслушивать от бывшего гусарского лейтенанта "постоянные поучения о том, как лучше командовать военно-морским флотом"[552]. Вскоре у морского министра сложились напряженные отношения почти со всеми флагманами. Между флотами и Адмиралтейством воцарилась атмосфера отчужденности и недоверия. Не следует забывать, что на флоте и раньше относились к Черчиллю с подозрением, памятуя, о его выступлении против увеличения военно-морского бюджета в 1908–1909 гг.[553]. Из всех военных моряков, кто занимал более или менее высокие посты в министерстве Черчилля, только Роджер Кейс с полным одобрением отзывался о деятельности главы военно-морского ведомства: "…в большинстве случаев его вмешательство было в самых лучших интересах службы"[554]. Однако к тому времени, когда писались эти строки, Кейса уже нельзя было назвать беспристрастным свидетелем.

По всей видимости, Черчилль предвидел те трудности, с которыми ему предстояло столкнуться в Адмиралтействе. И не случайно три дня спустя после его официального вступления в должность, 29 октября 1911 г. он встретился с Фишером, "…я начал беседу без всякой мысли о возможности возвращения Фишера. Но к вечеру в воскресенье сила этого человека настолько повлияла на меня, что я уже почти решился сделать то, что я сделал три года спустя — снова поставить его во главе морской службы. Протестов я не боялся: к тому времени я чувствовал себя достаточно сильным, чтобы преодолеть их. Но, судя по его характеру, возобновление и продолжение распрей стало бы неизбежным. Затем меня также беспокоил его возраст. Я чувствовал, что не мог бы полностью положиться на умственные способности человека 71 года. На следующее утро всю дорогу к Лондону меня так и подмывало сказать: "Приди и помоги мне"; и если бы он хотя бы одним намеком дал понять, что желает вернуться, я бы наверняка произнес эту фразу. Но он оставался невозмутимым, а через час мы уже были в Лондоне…я думаю, прав я был или нет"[555].

Прав был тогда Черчилль или нет, сказать трудно, и мнения по данному вопросу разделились. Интересно, что многие биографы Фишера, например Артур Мардер, считают, что его уход в 1910 г. был своевременным, а Р. Ф. Маккей полагает, что ему лучше было уйти даже в 1906-м. Большинство же биографов Черчилля, и среди них такие авторитетные, как Рандолф Черчилль, Мартин Гилберт и Тед Морган, сходятся на том, что морскому министру следовало вернуть Фишера в Адмиралтейство еще в 1911 г., а не в 1914 г. уже во время войны[556]. Этот спор, по мнению автора, не имеет принципиального значения, ибо вскоре Черчилль сделал старого адмирала своим главным неофициальным советником. К 1912 г. влияние Фишера на решения морского министра настолько возросло, что профессор Мардер совершенно справедливо определил его статус в 1911–1914 гг. как "некоронованного первого морского лорда"[557].

В чем же выразилось влияние Фишера? Прежде всего, по его намеку или указке морской министр осуществил ряд важных перемещений в иерархии флотской служебной лестницы. Фишер оставался верен своему принципу — заполнять ключевые посты в Адмиралтействе и на флоте нужными и преданными ему людьми. Уже в первый день пребывания Черчилля в Адмиралтействе старый адмирал засел за составление "подробного руководства к действиям" для нового морского министра: Луи Баттенберг должен сменить Уилсона в качестве первого морского лорда — он "раскатает" всех противников Адмиралтейства в Комитете имперской обороны, Джордж Эгертон должен стать вторым морским лордом, Джеллико назначить заместителем командующего Отечественным флотом с тем, чтобы он смог стать "будущим Нельсоном" и т. д.[558]. В письме к виконту Эшеру от 3 января 1912 г. Фишер хвастался: "Между прочим, Вы видите — я играю первую скрипку. По счастью, Уинстон очень восприимчив… 16 адмиралов отправлены на металлолом, а я популярен более чем когда-либо!"[559].

Особенно живое участие Фишер принял в скорейшем продвижении по службе своего друга и протеже Джона Джеллико. 5 декабря 1911 г. Черчилль по указке Фишера назначил Джеллико через голову 20 адмиралов (в списке из 22 вице-адмиралов Джеллико по выслуге лет стоял на 21-м месте) вторым флагманом Отечественного флота. Занимаемая должность в случае войны автоматически делала его главнокомандующим всеми военно-морскими силами в водах метрополии. Фишер очень радовался за своего любимца. В тот же день он писал Памеле Маккенна: "Мой милый ангел…теперь я могу передать вам то, что произошло только одним словом — "Джеллико!"[560].