Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

Фишер выразил свое мнение по поводу действий адмирала Того в письме к Уильяму Мэю: "Чтение о восьми атаках Того на Порт-Артур заставило меня расхохотаться! С чего! Если бы у него были подводные лодки, достаточно было одной единственной атаки. Весь русский флот был бы пойман, как крысы в мышеловке и полностью уничтожен…Не предпринимать нападение первым! Да если наш адмирал на Средиземном море стоит той соли, которой он пропитался, он отбуксирует свои подлодки со скоростью 18 узлов от Мальты к Тулону, запустит их в Тулон (как хорьков на кроликов) прежде чем война будет объявлена; точно так же, как японцы действовали на глазах у русских офицеров, знавших, что война вот-вот начнется! На войне все дозволено! Бить в живот или еще куда! Лучшим объявлением, войны будет потопление вражеского флота! Это первое, что нужно знать о войне!"[382].

Поначалу германские морские программы 1898 и 1900 гг. не вызвали особой тревоги в британском Адмиралтействе[383]. Однако к 1902 г. благодушие начало быстро улетучиваться. Из официальных лиц одним из первых забил тревогу X. О. Арнольд-Форстер — парламентский и финансовый секретарь Адмиралтейства. Летом 1902 г. Арнольд-Форстер посетил главные базы германского флота Киль и Вильгельмсгафен и то, что он там увидел, произвело на него большое впечатление. По возвращении на родину Арнольд-Форстер представил кабинету министров меморандум, утверждая, что Германия должна рассматриваться как потенциальный противник. Для того, чтобы встретить возможную опасность во всеоружии, он предлагал начать сооружение военно-морской базы на восточном побережье Англии, усилить Отечественный флот и пересмотреть военные планы с поправкой на Германию.

Фишер полностью поддержал опасения своего гражданского коллеги и даже написал письмо Арнольду Уайту с просьбой выступить в прессе о германской угрозе и намекнуть на желательность сближения с Францией[384]. В октябре того же года Селборн и правительственный кабинет, изучив имеющуюся в их распоряжении информацию, пришли к выводу, что германские военно-морские программы, не в пример русским или французским, выполняются быстро и пунктуально, и планируют их, скорее всего, имея в виду Англию. Морской министр не преминул указать, что военно-морской бюджет Великобритании в связи с этими фактами следует увеличить на 3 млн. ф. ст.[385].

В течение последующих двух лет тревога в Англии по поводу растущей германской морской мощи продолжала увеличиваться. Произносились многочисленные речи, писались статьи и памфлеты, предупреждавшие о грядущем "германском вызове". Известный военно-морской обозреватель Арчибальд Хэрд, ставший позднее редактором авторитетного "Брассейз Нейвал Эннъюал", начал с этого времени специализироваться на "германском вопросе", не уставая напоминать своим читателям; "Германия обещает стать самым серьезным нашим соперником на морях"[386]. Некоторые публикации были даже паническими: "В то время как морская мощь в руках Британии не может представлять угрозы, в руках Германии она превратится в страшную угрозу миру, тем более, что история новейшей германской политики это история агрессии, стремление к расширению своих границ и захвату чужих колоний любой ценой"[387].

Но, несмотря на растущее беспокойство общественного мнений, никаких изменений в военные планы Адмиралтейства внесено не было. Первые конкретные планы военных действий против германского флота появились в июле 1904 г. и были разработаны принцем Луи Баттенбергом — немецким аристократом на английской службе, бывшим в то время начальником отдела военно-морской разведки. План предусматривал использование миноносцев и торпедных катеров для блокады устья Эльбы и выходов из германских военных портов. Однако планомерное сосредоточение британской морской мощи в водах метрополии началось только после того, как Фишер стал первым морским лордом, т. е. с октября 1904 г.

Тирпиц предвидел возможные осложнения с Англией в связи со строительством "большого флота". В предстоящем создании германской морокой мощи был неизбежен период, который Тирпиц назвал "опасной зоной". "Опасная зона" будет пройдена только тогда, когда размеры германского флота достигнут такой величины, что сделают войну Англии против Германии рискованной. Статс-секретарь по делам флота полагал, что опасный период Германия пройдет с меньшим риском, если дипломатия кайзеровского рейха будет воздерживаться от внешнеполитических авантюр и опасных провокаций в отношении Великобритании. "Положение в моем собственном ведомстве, — писал впоследствии Тирпиц, — заставляло меня вдвойне осуждать всякие демонстрации на международной арене"[388]. Но надеждам руководителя германской морской политики не суждено было сбыться: вильгельмовская дипломатия никак не могла удержаться от бессмысленных "демонстраций".