Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

Все биографы адмирала сходятся на том, что Фишер был прирожденным администратором. Он имел прекрасную память, настойчивость в достижении поставленной цели и умение распределять работу между подчиненными. Как только принципиальное решение бывало достигнуто, разработку деталей первый морской лорд перекладывал на профессионалов, которым доверял. «Я не для того держу свору собак, чтобы гавкать самому», — одна из любимых поговорок создателя «Дредноута».

Фишер никогда не был догматиком. «Один осел из военного министерства написал бумагу, обвиняя меня в непостоянстве», — писал адмирал Джеймсу Бальфуру 14 апреля 1910 г. «Непостоянство-это пугало для дураков. Я гроша ломаного не дам за человека, который не может изменить намерений, если изменились обстоятельства! С какой стати я из принципа буду надевать плащ, если на улице светит солнце!» ⁹.

Первый морской лорд обладал потрясающей силой убеждения, в основе которой были глубокое знание предмета, профессионализм, искренность и уверенность в своих силах. Капитаны большого бизнеса, эксперты крупнейших судостроительных компаний и оружейных фирм, профессора, политики и журналисты всегда внимательно слушали его, воспринимали его идеи и, казалось, готовы были выполнять его распоряжения. Морис Хэнки считал, что на его памяти было только два первых морских лорда — Джон Фишер и Дэвид Битти, — которые «могли позволить себе на равных разговаривать с самыми высокопоставленными членами кабинета министров и отстаивать перед ними свои убеждения» ¹⁰.

Конечно, Фишеру далеко не всегда сопутствовал успех в его столкновениях с великими политиками. Отчасти это объяснялось неумением адмирала достаточно ясно сформулировать свои главные цели, но первый морской лорд не всегда давал себе труд это делать. Он испытывал смесь неприязни и презрения к политикам, большим и малым. Ему казалось, что у данной категории людей не всегда хватает здравого смысла, моральной убежденности. Фишеру не нравилось присущее политикам стремление к компромиссу, особенно, его раздражало, их нежелание окончательно определить свои позиции в его тяжбе с адмиралом Бересфордом. Кабинет министров часто ассоциировался у адмирала с «напуганными кроликами». Позднее, будучи уже в отставке, Фишер частенько говаривал, что наблюдения за политиками всегда укрепляли его веру в божественное проведение. Иначе как можно объяснить тот факт, что Британия по-прежнему существует как государство.

Еще большую неприязнь Фишер испытывал к бюрократам и бумажным делам. В бытность Фишера первым морским лордом Адмиралтейство вело изнурительную тяжбу с военным министерством по поводу испорченной амуниции Хайлэндского пехотного полка. Полк был переведен с Востока на Мальту. После длительного путешествия моряки военных транспортов довольно бесцеремонно высадили солдат на каком-то мало приспособленном для такой цели пляже. При этом амуниция была испорчена морской водой. Военное министерство потребовало от Адмиралтейства возмещения убытков. Пухлая папка с бумагами по данному делу трижды в год описывала потный круг по инстанциям. На следующий год все начиналось сначала. Фишер, унаследовавший тяжбу от предшественников, решил положить конец бумажной войне. Адмирал попросту бросил папку в камни, а начальнику штаба Генри Оливеру велел всем говорить, что забрал ее домой. Фишер был уверен, что к нему чиновники приставать не решатся. Волокита прекратилась ¹¹.

Таков был человек, который взялся подготовить флот Британской империи к грядущей схватке за мировое господство. И все же, несмотря на все замечательные качества, Фишеру не удалось бы столь успешно осуществить свои реформы без основательной поддержки со стороны тех, в чьих руках была сосредоточена реальная власть в Великобритании. Важным условием успеха стали отношения первого морского лорда с новым королем.

С началом XX столетия в Англии закончилась викторианская эпоха. 22 января 1901 г. на престол вступил Эдуард VII. Новый король «оказался человеком большого и очень гибкого ума, широкого кругозора, настойчивого характера, огромных способностей к притворству, крупнейших дипломатических талантов, отчетливого понимания сложившейся мировой и, в частности, европейской конъюнктуры» ¹². Эдуард VII, прекрасно осознавая надвигающуюся опасность со стороны Германии, разглядел в Фишере человека, который сможет надлежащим образом реорганизовать военный флот в духе времени и подготовить его к грядущим испытаниям.