Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

Самого Фишера перспектива возвращения в Адмиралтейство приводила в восторг. 1 ноября он написал Эшеру: «Мой дорогой друг! Спасибо за Ваше доброе письмо! Разве не забавно возвратиться назад! Некоторые чертовы дураки думали, что я умер и закопан! Я уже занялся некоторыми из них! Вчера я проработал 22 часа, но 2-часовой сон оказался недостаточным, поэтому я снижу темп. Секретно. Король сказал Уинстону (я полагаю, отговорка!), что работа меня убьет. В своем незамедлительном ответе Уинстон был просто неподражаем: «Сэр я не могу себе представить более славной смерти!» Разве это не замечательно» ³³.

Конечно, было бы ошибкой утверждать, что приход Фишера в Адмиралтейство в качестве первого морского лорда обрадовал на флоте всех. Адмирал Уэстер-Уэмисс квалифицировал новость о возвращении Фишера как «ужасающую». Его пугало, что старик сразу же займется «внутренними интригами» и преследованием своих недоброжелателей. Уэмисс также предсказывал, что Черчилль и Фишер не сработаются. «Они вначале будут страшно довольны друг другом, но только до первых разногласий по какому-либо вопросу, скорее всего по поводу того, кто из них будет № 1, и тогда они начнут интриговать друг против друга»³⁴.

Одновременно с приходом Фишера в Адмиралтействе были сделаны и другие важные кадровые перестановки. Как уже говорилось, вместе с Фишером в военно-морское ведомство был приглашен и Артур Уилсон. Черчилль хотел предложить ему достаточно высокий пост, но Уилсон отказался, пожелав действовать как лицо сугубо неофициальное и отказавшись от денежного вознаграждения. Он давал совет, когда его спрашивали, и впоследствии принял участие в разработке некоторых морских операций. Уилсон и новый секретарь Черчилля по делам флота Чарльз де Бартолме оказались очень полезными в составе генерального морского штаба. Особенно это относится к последнему. Бартолме оказался весьма компетентным профессионалом и был незаменим в качестве штабного офицера. Этот военный моряк имел разительное сходство с Наполеоном, не только чисто внешнее, но и некоторыми своими манерами.

Большие проблемы в Адмиралтействе создавал Доветон Стэрди, которого Черчилль еще до войны поставил во главе генерального морского штаба. Стэрди был необычайно упрям и своенравен, всякий профессиональный совет, идущий вразрез с его мнением, он воспринимал как личное оскорбление. Именно Стэрди упрямо не желал менять порочную тактику направлять большие крейсера на боевое дежурство несколько раз подряд в один и тот же район. Потопление немецкой подводной лодкой «Хока» и трех крейсеров типа «Кресси» были в значительной мере на его совести. Плавсостав был крайне недоволен его руководством. «Стэрди был одним из проклятий флота (в качестве начальника штаба), — писал Битти — он несет главную ответственность за все наши катастрофы на море, и Фишер воздал ему должное, выгнав его. Больше всего я сожалею, что он вообще предложил ему другое назначение»³⁵. Заметим, что до этого Битти нигде не имел личных столкновений со Стэрди, и потому его свидетельство может рассматриваться как вполне непредвзятое.

Фишер также был склонен возлагать на Стэрди ответственность за большинство «преступных глупостей», совершенных в начале войны. В любом случае, Фишер, в качестве первого морского лорда, никогда не потерпел бы старого бересфсрдовца Стэрди в качестве начальника морского штаба. Стэрди вынужден был уйти.

5 ноября начальником штаба (вице-адмиральская должность) назначили контр-адмирала Генри Оливера. Это был неутомимый трудяга обычный рабочий день которого длился по 14 часов, без праздников и выходных. По свидетельству современников, у Оливера начисто отсутствовало честолюбие и стремление к лидерству. Но ему был присущ здравый смысл, и во многих отношениях он обладал выдающимися качествами. На флоте Оливер считался хорошим моряком и имел репутацию «старой мудрой черепахи». Новый начальник штаба прославился своим немногословием, во всяком случае, без необходимости, он старался не высказываться, всегда сохраняя на лице непроницаемое выражение. Думается, что кличка «Манекен», которой наградили его в Адмиралтействе, говорит о многом. Оливер также имел репутацию самого неопрятно одетого офицера на Королевском Флоте! ³⁶.

На этих людей была возложена задача, добиться коренного перелома в военных действиях на море. Решающую роль здесь, несомненно, сыграл Фишер, и его приход в Адмиралтейство оказался очень своевременным. Над британским флотом готовилась разразиться очередная катастрофа.

Вне европейских вод, Германия, в 1914 г. располагала только одним значительным соединением — эскадрой на Дальнем Востоке под командованием вице-адмирала фон Шпее, базировавшейся на Цзяочжоу. Германская эскадра состояла из 6 боевых единиц: двух однотипных броненосных крейсеров «Шарнхорст» и «Гнейзенау» (водоизмещением по 11 405, скоростью хода 22 узла, вооруженных восемью 210 мм орудиями и шестью 152 мм пушками) и трех легких крейсеров — «Эмден», «Нюрнберг» и «Лейпциг» ³⁷.