Эра Алкида. «Перфекция» (СИ)

Впервые за сутки Фрикс разогнулся в полный рост. Ноги затекли и потеряли чувствительность, он едва не сорвался с прицепа. Одно неосторожное движение и можно выдать себя.

Фрикс нырнул под колёса поезда и пополз в хвост состава. Движения давались с трудом, меховая парка задубела от ветра и снега. Где-то вдалеке, на платформе, слышалась возня таможенных собак. Фрикс был уверен, что даже они сейчас не возьмут его след. За сутки он сросся с товарником, в голове до сих пор гремели колёса состава.

Добравшись до хвоста поезда, Фрикс быстро вынырнул из-под колёс в смердящую сточную канаву. Она вела прямо под землю. «Термина — столица шпионов и тайных замыслов. Она вся изрыта подземными туннелями, о большинстве из которых мы даже не догадываемся», — так сказал ему Эдип. Термина — самый крайний северный город недалеко от границы, действительно всегда была центром волнений. Фрикс бегло изучал историю Ойкумены. Когда играешь на два фронта, нужно знать вдвое больше. Одно неосторожное слово и тебя вычислят. Ни в Ойкумене, ни в Гиперборее шпионов не держали в тюрьме дольше нескольких дней. Казнить их можно было без суда, а за поимку выдавали хорошие деньги.

Термина только казалась захолустным сонным северным городом. На запад от неё располагался Акрополь — тюрьма, научный институт, место заседания властей, военная база — всё в одном здании. Случайно войти в Акрополь было нельзя, выйти тоже. Фрикс был уверен, что власти намеренно никак не развивали Термину, чтобы завуалировать истинное предназначение города. Ведь все крупные войны в истории начинались именно отсюда.

Фрикс прополз по канаве и, приподняв раскачанную решётку, нырнул в тайный лаз. Один из немногих, о которых он знал. Термина стояла на костях. Помимо Акрополя существовал ещё и Некрополь — подземная усыпальница, кладбище, перенесённое под землю несколько веков назад. Когда-то давно группа неравнодушных радикалов превратили Некрополь в настоящий город, расширив систему подземных ходов. Они скрывались от правительства под землёй и прорыли много секретных лазов на поверхность. Карты подземных лабиринтов не знал никто. Может быть только захороненные там мертвецы.

Фриксу пришлось идти по тёмным узким тоннелям около часа. Дышать здесь было практически нечем, зато он смог хоть немного отогреться за несколько дней.

Выбрался он из другой сточной канавы на задворках Термины. Ноги почти не держали его. Дорога и предчувствие её конца выпили последние силы. Фрикс привалился к двери дома и требовательно постучал в неё. Дверь служила чёрным ходом трактира «Обливион». Фрикс ежемесячно переводил щедрый процент от своих доходов хозяйке. Плата за комнату, которую она всегда берегла для него, за помощь, но дороже всего — за тайну.

На первый стук никто не ответил. Дверь была по-прежнему закрыта, поэтому Фрикс поколотил ещё упорнее.

На сей раз дверь открылась. В проёме показалась немолодая женщина с большими круглыми глазами и ещё более круглыми синяками под ними. Вокруг волос был повязан цветастый платок.

— Чего колотишь, как поехавший? Я говорила с клиентом.

— Можно побыстрее, — Фрикс впервые за день заговорил. В горле пересохло, фраза прозвучала, как скрип старой пружины.

— Я не могу тебя пустить пока он не ушёл, подожди здесь.

— Вынеси еды. И водки.

Женщина смерила его сочувственным взглядом и исчезла в проёме, затворив дверь за собой.

Фрикс не пытался больше устоять на ногах, сполз по шершавой кирпичной стене и осел на заледеневший порог двери.

Женщина появилась спустя минут пять, когда он почти провалился в забытье. Она поставила на порог бутылку водки и нарезку солонины. Не успела она вернуться в трактир, как Фрикс набросился на еду, торопясь заглотить как можно больше. После того, как тарелка оказалась пустой, он сделал два больших глотка из бутылки и отключился, чувствуя, как тепло постепенно наполняет холодное измученное тело.

***

О чём вы думаете перед тем, как заснуть? — повторил Алкид вопрос доктора Семелы. Он встрял в голове, как пробка в горлышке вина. Упрямый, наглый, обличительный.

Он стоял возле «камеры обскура», одного из самых опасных мест в Акрополе. Предварительно отключил камеры наблюдения в лаборатории, как уже делал раньше. За огромной железной дверью находилось то, что неумолимо притягивало его, завораживая гипнотически. Сквозь маленькое пуленепробиваемое окошко он мог часами любоваться на двух удивительных созданий, чьё существование ставило под вопрос устройство их мира. Два искорёженных и вечно голодных тела противоречили здравому смыслу.

Интересно, думают ли они о чём-то? Способны ли они думать? Спят ли они теперь? Снятся ли им сны или вся их жизнь состоит из сна? Или из мысли? Что, если они и есть мысль в чьем-то пошатнувшимся рассудке.