Эра Безумия. Колыбель грёз

А в доме Луизы, в это время де Вильере продолжал играться с Агнессой, как кот с мышкой. Он стоял, прижимая растерянную красавицу к стене, и внимательно всматривался в ее глаза. Девушка же старалась не смотреть на него, то ли от смущения, то ли от волнения. Легкий румянец заливал щеки каждый раз, когда мужчина касался ее талии и проводил рукой линию вниз, или когда его губы начинали требовательно целовать ее лицо и плечи. Но, что происходило внутри Агнессы, когда прокурор намеренно пытался испугать ее, добираясь ловкими пальцами до шнуровки голубого платья. И он получал что хотел, она в страхе слабо пыталась вырваться из его объятий, но это не получалось. Вскоре эта «маленькая игра» закончилась страстным поцелуем, и прокурор отпустил красавицу.

Она, освободившись от его ласк, отошла на небольшое расстояние, опасаясь, что это еще не конец. Мужчина повернулся к ней лицом и просто онемел; она была так прекрасна в лучах дневного солнца, ее глаза сверкали, губы алели, кожа буквально светилась, а подол тонкого голубого платья немного просвечивался, предательски выставляя напоказ ее аккуратные лодыжки и коленки. Де Вильере не мог подобрать слов, чтобы описать те чувства, что вызывала у него эта прекрасная картина. Девушка замерла на месте и, опустив глаза, принялась ожидать, когда прокурор приблизится к ней.

– Богиня… – прошептал он, делая пару шагов вперед.

Агнесса ничего не ответила, лишь глубоко вдохнула, от чего ее грудь слегка поднялась, притянув к себе внимание мужчины. Теперь он еще больше заинтересовался девушкой. Либидо, так страстно желающее вырваться наружу, все труднее было сдерживать. В ее зеленых испуганных глаза отражался хищный взгляд де Вильере, все ближе подступавшего к ней.

– Зря пыталась убежать от меня, – страстно прошипел де Вильере, – все равно попалась бы.

– Господин прокурор! – девушка захотела обойти его, но мужчина схватил ее за локоть, притянув к себе.

– Каким же монстром ты меня считаешь? Почему сторонишься? – представитель власти ласково поправил черную прядь волос, заслоняющую шею красавицы. – Поверь, бояться меня не стоит.

Он посмотрел на ее руку и впервые заметил весьма странную вещь – возле нежного локтя, словно пощечина, горел небольшой шрам, напоминающий след от глубокого пореза. Де Вильере внимательно разглядывал этот рубец, являвшийся единственным изъяном на теле девушки. Шрам, несмотря на бледность, был заметным: привлекал к себе больше внимания, чем требовалось. Королевский прокурор был немного ошеломлен, узнав, что у нее имелся небольшой отпечаток прошлого на руке.

– Откуда это? – спросил Виктор.

– Я не знаю… не помню… – она в замешательстве не могла подобрать слов, чтобы ответить.

Тонкие пальцы де Вильере вцепились в ее подбородок. Он всматривался в глаза девушки. На какое-то мгновение ему показалось, что в них переливались все краски весны: нежность пепельно-седых мартовских облаков, легкое сверкание золотистых лучей апрельского солнца и безграничное море изумрудной майской травы. Невыносимая пытка! Как мучительно осознавать, что хрустальная возможность смотреть в стеклянные от усталости глаза может разбиться. Для этого королевскому прокурору стоило только разжать ладонь и выпустить руки Агнессы. Черные ресницы в следующее мгновение накрыли полные томления очи. Она теряла интерес. Силы постепенно оставляли ее. Лишь где-то внутри девушка все никак не могла смирить трепет, вызванный прикосновениями мужчины.

Невозможно было видеть ее равнодушие к происходящему. Возмущение закипало в выступающих голубых венах. Желание заставить девушку вновь вырываться, кричать кружило голову. Глубокий вдох – в легкие проник теплый воздух. Трезвость рассудка вновь исчезла так же, как это происходило обычно при встрече с Агнессой. Мужчина толкнул ее на кровать. С нескрываемым удовольствием он наблюдал за реакцией красавицы. Широко распахнулись ее искрящиеся удивлением и страхом глаза, раскинулись в стороны изящные руки, подобные двум крылам.

Она едва успела ахнуть, когда де Вильере навис над ней. Впервые девушке довелось ощутить его дыхание настолько близко. Агнесса, позволяя кончику носа мужчины коснуться бархатистой щеки, не сразу почувствовала, как его крепкие руки до боли сжали ее запястья. Она приоткрыла рот, собираясь выразить слабый протест. Тут же плоские губы накрыли ее опаленные дыханием уста. Крики застыли в груди.

Виктор отстранился от нее, расправляясь с белыми шнурами корсета, срывая его. Ткань, резко стянутая вниз, прошлась по нежной коже и оставила после себя почти незаметный розоватый след. Мягкими ладошками девушка пыталась прикрыть юную грудь. Она шептала что-то неразборчивое, словно в бреду. Молила прекратить. Ее сны начинали воплощаться в реальности: де Вильере ласкал ее, жадно и быстро стаскивая верх платья. Он, вновь стиснув ее руки, принялся исступленно покрывать поцелуями белоснежную кожу.