Эра беззакония

А баньки, банкеты, пьянки с начальством – все это мелочи! Необходимые для дела мероприятия. И бабы на мероприятиях – для дела. Для карьеры, особенно. Разве поймет?

Нет! Утрясти семейные дела он не сможет. Во всяком случае, за два дня.

Отодвигаем их в сторону, чтоб не мешались. Озаботимся перспективами».

Он захлопнул альбом. Оделся, вышел из дому. Принялся кругами бродить по кварталу. Воспоминания о прошлом счастье понемногу уступили место прикидкам сложившейся ситуации. «Что мы имеем? Позвали в члены одной из многочисленных в каждом министерстве группировок, которые стараются рассадить на ключевые посты своих людей и стричь с этого купоны. Обычное дело. Главное следить за тем, чтобы баланс риска и выигрыша был правильным. Пугает политический душок. «Россию спасать!..» Куда она, на хрен, денется!

Хорошо бы эта демагогия для новичков предназначалась. А внутри – нормальный бизнес. Иначе можно влипнуть в неприятности. Кстати, чувство «прокола» исчезло.

Отлично! Проехали, значит, опасный момент. Все равно – ухо держать пистолетом! Или хвост? Главное, не вляпаться в политику…»

Размышлений такого рода, Калмычков накопал себе на два дня. Шатался по городу, маясь от безделья. Прогонял в мозгу в тысячный раз последствия разных комбинаций. В основном, из уже случившихся событий. Строил замки на песке, представляя свою дальнейшую жизнь. Потом грелся коньячком в подвернувшихся кафешках. На второй день махнул в Пушкин, исходил оба парка: Екатерининский и Александровский.

С Валентиной бесед не сложилось.

«The Show Must Go On!..»

27 октября, четверг

Бодрым и свежим прибыл в четверг на службу. Взялся за привычные дела, но через час понял, что мелочевка до отвращения противна. Еще час слонялся по кабинетам. Ждал непонятно чего. И дождался.

Вызвали к генералу Арапову. Секретарша сразу пропустила в кабинет. «Серафим Петрович вас ждет».

Генерал встретил приветливо.

– Рад за тебя, Николай Иванович! Все рассказали. И рекомендации выдали. Не будем вдаваться в подробности, – генерал поводил пальцем в воздухе, имея в виду возможную прослушку, – но первые задачи обретают очертания. Готов к работе?

– Более чем, товарищ генерал, – ответил Калмычков.

– Вот и ладушки! – Генерал включил телевизор, выбрал музыкальный канал и сильно прибавил звук. Голос понизил до еле слышного. – Первая задача, Николай – сделать тебе имя. «Отпиарить», как теперь говорят. Чтобы каждая собака знала, какой ты замечательный специалист по организации раскрытия преступлений. Надо заставить их забрать тебя в министерство. Сложно… Специалисты мало кого интересуют, всем подавай жополизов со связями. Но – можно! Будем эксплуатировать «ничейность». Шанс на успех – полпроцента, но ведь не ноль… Я полистал твои бумаги. Набрать дела реально, ты профессионал сложившийся. Но это будет победа по очкам. С неясным результатом. А нужно – шоу! Время такое.

– Чекотил я не ловил и узбеков не прессовал, – согласился Калмычков.

– Будем «пиарится» на том, что есть, – развел руками генерал. – Приглядел я кое-что. Помнишь самоубийство на Лиговке? Где клиент себя на пленку снял.

– Помню, товарищ генерал. На Достоевского, 4.

– Да-да. Тебя туда Перельман посылал, – напомнил генерал.

– Он сказал, что это ваше распоряжение.

– Это подсознание, – ответил генерал. – Иначе не объяснить. Хотел надежного человека отправить. А получилось, сработал на опережение. Ты влез в это дело до того, как о нем стали шуметь. Тебе его и вести. Очень естественно! Если бы сегодня назначили, пошли бы вопросы: «Почему Калмычков? Чей он человек?..»

– Может, дело пустышка? – засомневался Калмычков.

– Может, и пустышка. Но шумит хорошо. Пока ты отдыхал, кое-что изменилось. Позавчера начальство большой втык получило. Из Москвы. Потом нам, грешным, слюни до восьми вечера, развешивало. По этому делу. Оказывается, за девять дней, в разных городах, в том числе в Москве и Санкт-Петертбурге, двадцать четыре человека покончили с собой с использованием видеозаписи собственного самоубийства. Не кисло?! Что это? Массовый психоз или спланированная акция? Девять дней – двадцать четыре трупа.

– Аналогов не припомню, – протянул Калмычков.

– Я тоже, – сказал генерал. – Министерство на ушах стоит. В столичной прессе шумиха. Ночью Би-би-си на весь мир репортаж прогнала. Представляешь, какой шанс. Мы все ресурсы ГУВД на тебя завернем! Я чую, ниточка от нас тянется, из Питера… Ты ее найди, Коля! С МВД хомут снимешь, и по заслугам – в Москву. Наши помогут. Такую комбинацию нарочно не придумаешь. А тут сама сложилась.

– А если – не сама? – Калмычков спросил автоматически, но генерал посмотрел на него одобрительно.

– Как тебя Макарыч зацепил?! Жалко такие кадры в Москву отдавать. Но надо. Совсем мало наших осталось, четыре чистки пережили… – сказал генерал.

– Если подстава элементарная? – выкладывал сомнения Калмычков. – Перещелкают вас, как уток на болоте. И меня заодно.