Эра беззакония

— Докладываю! — вытянулся шутливо, когда вошел Калмычков. — Ребята присутствовали на суде в качестве свидетелей. Все, что рассказали, — не под протокол.

— Разумеется, — согласился Калмычков.

— Разработали этих фотографов хорошо. Потому, что быстро. За два дня с момента подачи заявлений потерпевшими. Взяли во время работы. Обнаженный мальчишка и два взрослых дяди. Судя по снимкам, до дела не дошло. Пацан домашний, приручать только начали. Но в архиве — чего только нет!

Короче — повязали. Вещдоки, показания свидетелей. Эти уроды полкласса на съемку переводили. За сладости, за игрушки. Прокуратура дело повела. Наши, как положено, отписались и по другим расследованиям побежали. Тут Кузя и обозначился.

— Кузя?.. — спросил Калмычков. — Что-то знакомое… Бандит Кузнецов?

— Он самый, — продолжил Володя. — Только бандитов теперь нет, все коммерсанты. И Кузя — не пойми что. Местночтимый святой.

Оказалось, он этих фотографов крышует. И кормится с них. Наехал на оперов. Те от наглости опешили, но, очухавшись, скрутили. Не успели в участок привезти, как уже извинялись и наручники трясущимися руками снимали. В пиндюлях, как ежики в иголках!

— Не под протокол, Николай Иванович! — напомнил Володя. — От всего откажутся. У Кузи крыша оказалась сильно высокая. Выше нашего РУВД. Выше Главка, скорее всего. Дальше все просто. По схеме.

Свидетели отваливаются один за другим. В прокуратуре диски и карты памяти случайно размагничиваются. Трое пострадавших забрали заявы. До суда дотащился один, самый упорный. Уж и били его в подъезде, и с женой что-то делали. Но мужик уперся. Дождался суда.

За одно заседание ваша знакомая Ирина Сергеевна все дело в труху разнесла! Мастер. Ребята говорят, мужик этот, потерпевшая сторона, чуть с ума не сошел в зале заседания. Фотографов оправдали, подельников их — тоже. В прессу ничего не попало. Кануло. Словно ничего и не было.

— Я же говорил, вляпаетесь!.. — воскликнул Нелидов. — Жопой чуял!

— Короче, мужики считают, что в этом бизнесе бабки огромные. Значит, и крыша высокая. За версту теперь педофилов обходят… — закончил рассказ Трофимов.

— Обходи — не обходи, — сказал Калмычков. — Можно зажмуриться, уши заткнуть. А что делать, когда они сами к тебе приходят? Берут твоего ребенка и…

— Система такая, Николай Иванович, — сказал Нелидов. — Лейтенанты могут не знать, но мы-то с вами…

А против системы — как ссать против ветра, Калмычков сидел и молчал. Что скажешь, когда огромная машина, исправным винтиком которой ты был, вдруг повернула свои жвала в твою сторону и лязгнула железными челюстями. Одно дело — кого-то жрут, совсем другое — когда тебя. Сидишь и молчишь.

В полшестого позвонил и пригласил к себе генерал Арапов. Калмычков не видел его таким озабоченным. Растерялся. Присел тихонько на край стула. А генерал все ходил по кабинету, бормоча что-то под нос. Остановился напротив Калмычкова.

— Хоть бы поставил в известность, — сказал и снова заходил взад-вперед.

— О чем, товарищ генерал? — спросил Калмычков.

— Чего ты поперся в суд с расспросами? — генерал плюхнулся в кресло. — Какая связь между давно закрытым делом и нашей операцией?

— Никакой, — ответил Калмычков. — Мои личные проблемы.

— Коля! Ну ведь не дурак. Инструментально доказано… — Генерал выглядел очень расстроенным. — Если бы ты знал, откуда мне позвонили! А я ни сном, ни духом. Еле вывернулся. Сказал, что по моему заданию. Нельзя себя так подставлять. Для здоровья вредно! Это такие люди!.. Что им подполковник… Раздавят и не заметят.

Ночь Калмычков провел в поезде. Снова «Санкт-Петербург — Москва». Бершадский срочно затребовал. Перельман лично ездил за билетами… Ночь пролетела незаметно. Ничего не делал, ни о чем не думал. Тупо спал. Проснулся в шесть утра от тренькания мобильника. Позвонил Женька.

— Извини, Коль, разбудил, — сказал потухшим голосом. — Не хочу тебя дергать по пустякам… Только что мой «Ленд Круизер» сожгли. Прямо под окнами.

Шпионские игры. 15 ноября, вторник

Генерал Бершадский встретил Калмычкова как старого знакомого. Усадил пить чай.

— Как же вы единственного свидетеля профукали? — спросил ехидно.

— Виноват. В СИЗО недоглядели… — ответил Калмычков.

— У нас всегда так. Одни ловят, другие выпускают. Никто не виноват, и все при деле… — Бершадский пребывал в приподнятом расположении духа. — Не берите в голову, Калмычков. Вернее, выкиньте из нее весь питерский мусор. Забудьте!.. Нам предстоит работа.

Весело генералу. Но обращается снова на «вы». Отвык. В прошлый раз «тыкал».

— Дело приняло очень хороший оборот, — журчал Бершадский. — По серии самоубийств. Всего рассказать не могу, но руководство в большом интересе. Напугано! Не может понять — кто под него копает? Если копают, конечно. Про наш департамент вспомнили. «Выручайте! — говорят. — Вы же розыск…» Грех не воспользоваться ситуацией!

— Может, проще запретить телевидению гонять сюжеты о самоубийствах? — спросил Калмычков.