Эра джаза (СИ)

Под эти слова девушка свернулась калачиком, Макс обнял ее за плечо, закрыл глаза, мгновенно заснул.

Какое-то время Макс дремал. Ему представлялась ковровая дорожка... она тянулась, тянулась бесконечно... Ни конца ни края. Будто вся жизнь - это дорога в одном направлении...

Вдруг он резко открыл глаза. Ему отчетливо вспомнилась фотосессия на алой ковровой дорожке. Сцена окончательно предстала перед глазами и он узнал денди, который обнимался с ним и Кариной - это был танцовщик Робин Карлайл. Его книга лежала на столе в лучах лунного света. Автобиография, подаренная в пятницу перед мрачным балом, лежала и ждала. Макс непроизвольно потянулся и стал безотчетно листать в лунном свете страницы в книге, посередине которой были фотографии. Один снимок, второй, третий - снимки приковали его внимание. Это был он, на фотографии был именно он. На фоне огромной вывески, рядом стоял Робин Карлайл, точнее, как гласила надпись внизу якобы его отец - Джонни, который был просто неотличим от нынешнего Робина и подпись: "Джонни Карлайл и Майкл Гетс, премьера-открытие кинотеатра Миллениум, 1925 год. Нью-Йорк". Макс закрыл книгу. Он почувствовал странную дрожь, почти вибрацию в груди, а еще холод. Ему очень захотелось согреться.

Макс встал, прошелся по комнате и, понимая свой первоначальный импульс, прошел на кухню. Выпив пару таблеток, он не включая свет, совершенно автоматически положил початую пачку снотворного в прихожей на тумбочке и вернулся в постель, крепко обнял и прижался к девушке. Карина удовлетворенно засопела.

На часах было три ночи.

Под утро Макс проснулся вновь и уже не мог заснуть. Он поднялся и сел на кровать. Несколько мгновений прислушивался к звукам угасающей ночи. Но в комнате лишь было слышно как ритмично, секунду за секундой отсчитывает время будильник. Наконец Максу надоело слушать равномерный отсчет и он встал, а затем подошел к окну. За стеклом, как всегда, предстал знакомый однообразный пейзаж: в свете фонаря десятки машин облепили многоэтажку Макса.

Чуть дальше от стихийной придомовой парковки располагалась детская площадка, с почти повсеместно спиленными, видимо на металл, турникетами, от которых остались лишь несколько торчащих, словно молящихся несправедливому небу на судьбу, труб да пара лесенок.

Макс устремил взгляд дальше. Там располагалась площадка наполовину заасфальтированная, наполовину - нет. Макс с сожалением и любовью отвернулся от сродственных мест - на этой детской площадке прошло все его детство. Семья их была не слишком зажиточная, так что курорты не то что Турции, - Краснодарского края были не по карману. Макс только раз видел море, за что очень благодарил свою маму - именно она как-то умудрилась договориться с одной знакомой и они съездили в Хосту - пригород Сочи. Отец к тому времени уже умер.

Макс мотнул головой, отвлекаясь от неприятного воспоминания. Отца он никогда не любил и думать о нем порой было просто мучительно.

Отойдя от окна, Макс направился в ванну. Он не стал закрываться в ней, просто прикрыл дверь за собой и не удивился, когда через пару минут руки Карины нежно обвили его тело.

- Все хотела тебя спросить, а где твои родители?

- Отца давно нет, а мама в Питере, - коротко ответил Макс и через паузу продолжил: - Я вот тоже хотел бы знать, в кого ты такая любопытная?

Усилив голос на последних словах, Макс ополоснул намыленные руки.

- Мне все про тебя интересно, - промурлыкала Карина, прижимаясь обнаженным телом к спине Макса, ее руки нахально легли ему на бедра, - Ты как наркотик - хочу все-все о тебе знать.

Макс повел плечами. Его рука бесцеремонно обхватила бедро девушки, кончиками пальцев зацепив попку.

- Ты хочешь еще? Какой ты... - сделав кокетничающее выражение, произнесла Карина.

Макс улыбнулся. Убрав руку, он ополоснул лицо и отстранился. На лицо девушки легла печать сожаления.

- Не будешь притворяться недотрогой, - заметив это, шутливо прижав указательный палец к вздернувшемуся носику Карины, произнес Макс.

Девушка аж задохнулась, то ли удивившись, то ли возмущаясь, но потом, с дерзкой улыбкой, нагло ответила: - Я и не собиралась.

Макс не стал спорить с Кариной, вышел из ванной, но девушка, нагнав его в коридоре, прижалась снова, на этот раз более волнительно. И поцеловав в скулу, произнесла:

- Поехали в клуб?

- Поехали, - легко согласился Макс.

- Только подожди чуть, я решила душ принять, - чуть стыдливо опустив глаза, произнесла девушка.

Через минут двадцать пять Карина вошла в комнату в шикарном облегающем серебристом платье. Эффекта это на Макса не произвело - он смотрел телевизор.

- Куда собираемся? - обжигая взглядом, обратилась Карина. Ее нетерпеливое и немного недовольное выражение лица наводило на мысль - девушка надеялась, что ей составят компанию в душе.

- На твой выбор, - спокойно ответил Макс.

- Тогда нам лучше отправиться в "Эйфорию".

- Не слышал о таком месте.

- Только для приобщенных.

- Меня не съедят? - игриво поинтересовался Макс.