Эра магов 3

— Терпи, Эпопеева, если решила заручиться помощью Грача, то соблюдай мои условия. Никаких напрасных жертв. Жизнь бесценна.

— Ладно! Все! Если ты такой нежный и ранимый, то будем играть в людей. Добираемся ногами до Брокса и садимся в поезд. Две пересадки, и мы в Безымянке. И по времени выйдет даже быстрее. Я предвидела этот вариант и уже посмотрела расписание поездов.

— Давай так.

— Тогда увидимся через час у той избушки, о которой ты говорил. Хватит тебе времени?

— Да, наверное. Идет.

Эльвира кивнула и, прихватив с собой мармеладного скелетика, покинула комнату. На выходе из общежития деактивировала руны, чтобы изгоняющие видели, что Эпопеева живет как обычно и никуда не пропадает. Она направилась к конюшням, и тут ей на плечо упала тяжелая рука. Эльвира вздрогнула и даже не смогла сдержать вскрика. На нее смотрел черный глаз Палеса.

Старший брат Миодая ей никогда не нравился, и чувства у них были вполне взаимными. Тео надменно смотрел на Эльвиру, плотно сжав тонкие губы.

— Мне велено присмотреть за тобой, пока Миодай отсутствует.

— Хотите меня до дома проводить? Как это мило с вашей стороны, — протянула изгоняющая, пытаясь остаться в рамках приличия. Лео Палес, этот лишившийся в бою глаза воин, занимал пост заместителя ректора, и ходил поэтому с крайне серьезным лицом, обозначая разницу между собой и окружающими. Характер у него был, мягко говоря, невыносимый: то ли оттого, что Лео больше не мог быть охотником, и с тех пор как получил травму, в руках меча не держал, то ли от жизни в гордом одиночестве. В отличие от Миодая, Лео состоял в союзе лишь раз, и после смерти боевой подруги, других он не искал. Это вот он так говорил брату, а на деле каждая достойная дао понимала, что с таким тео она не сможет стать боевой единицей и вынуждена будет торчать в стенах Хольма без каких-либо перспектив. Фамилия основателя, пусть и соблазняла статусом, но не перекрывала такой серьезной проблемы.

— Мой брат слишком много тебе позволяет.

Эльвира изогнула бровь и пожала плечами, отводя взгляд в сторону. Братья внешне были крайне похожи, отличала их только повязка на глазу и более длинные волосы, перетянутые кожаным шнуром. И полное отсутствие чувства юмора — старшего брата от переизбытка пафоса и собственного величия просто распирало.

Эльвира спорить с ним не стала и молча дошла до денника и накинула на Хурму седло. Лошадь Лео уже стояла снаружи и была готова. А Хурма, как назло, оказался в крайне игривом настроении и снарядить его оказалось тяжело: зверь задирал голову, не давая добраться до ушей, раздувал живот, мешая затянуть седло.

— Ты падла невыносимая! — нетерпеливо ругалась на коня Эльвира. Она ведь спешила, ее скоро будут ждать у избушки, а она застряла тут, с Палесом и невоспитанным конем.

Послушав потоки брани, от которой вянут уши, конь все же успокоился и позволил одеть себя.

Эльвира даже вспотела. А потом стало совсем невыносимо, ведь в отличии от нее, Лео никуда не спешил, сопровождал он изгоняющую прогулочным шагом. Благо, молчал, пусть эта тишина и была неловкой, но Эльвира совершенно не знала, о чем можно говорить с этим типом. Пусть молчит.

Миодай брата любил, возможно, Лео стал одной из причин добровольного само заточения мужа в стенах Хольма. Любил, но о своих скелетах в шкафу не рассказывал.

Старший брат, например, не знал о том, что на Миодая покушаются, оттого он спокойно брал с тарелки ломти сыра и мяса, запивая вином, которое поднесла горничная.

Снова Энни. Эльвира до сих пор не видела Поли, и ее это несколько настораживало.

— Я не голодна, пойду в свою комнату, — предупредила изгоняющая и добавила: — Я устала и собираюсь спать, меня не беспокоить.

Получив в ответ одобрительную тишину, Эльвира прошла на второй этаж и заперлась в комнате.

И что теперь?

Нервно теребя рукав плаща она оглядывалась и пыталась сообразить, как поступить.

Все двери из поместья ведут через гостиную, которую оккупировал Палес. Даже в хранилища за едой не пройти.

Тут бы помогли руны скрытности, но Эльвира не хотела рисковать, ведь Лео настроен на слежку за ней, и соскальзывание взгляда может просто не сработать, эта вещь не очень надежна, когда находишься не в толпе. С Энни это сегодня сработало, ведь она не была сосредоточена на Эльвире и всего лишь боялась быть обнаруженной. И стояла Эпопеева только за ее спиной. А сейчас придется нагло идти прямо перед надзирателем…

«Это не сработает», — призналась сама себе Эльвира. Поэтому сделала то, что хорошо умела с детства: сбежала через окно.

Короткими перебежками, она добралась до забора, и, оглядев улицу, перемахнула через него. Даже с рунами приходилось идти крайне осторожно, ведь никто не должен увидеть ее с вещами для дороги.

Эльвира прижимала к груди плед и выглядывала за угол каждой улицы. Если кто-то проезжал мимо, она замирала, и руны делали ее частью пейзажа.

Час прошел, наверняка Диедаро уже ждал ее на месте. Изгоняющая тоскливо посмотрела вдаль, и, осознав, что до стены идти еще минут двадцать, вздохнула.