Эра Мифов. Эра Мечей

После обеда Роан отправилась на поиски Брин. Девочка сидела на коленях с комком смятой ткани в руках. До гибели родителей она лучилась радостью, словно вечный источник счастья, она была теплым костром в холодную ночь, прохладной водой для пересохших губ; ее сияющая улыбка согревала не хуже, чем извечный огонь в чертоге. После нападения великанов ничего этого не осталось. Роан хотела что-нибудь сказать или сделать и не знала, что. Одно дело починить сломанный топор, и другое – ногу Гиффорда или Брин. Всегда есть способ получше, если только это не касается людей.

– Ты что-нибудь ела? – спросила Роан.

– Я не голодна.

Роан присела рядом с девочкой.

Лагерь снимался с места. Люди поднимали корзины с вещами и выходили на дорогу. Землю с краев ямы для костра бросали внутрь, чтобы потушить пламя. Мужчины с посохами спускали собак, чтобы собрать овец и свиней. Родители брали детей и шли вперед, чтобы дать маленьким ножкам хоть небольшую фору. Гиффорд вышел раньше всех, потому что передвигался медленнее многих детей и даже медленнее Падеры. Остались только Брин, Роан и Малькольм. Бывший раб сидел невдалеке от девушек, ковыряясь в ботинке.

– Что это? – спросила Роан у Брин, показывая на полоски ткани.

– Это… это… – Брин сделала глубокий вдох и отбросила полосы. – Не знаю. Ничего не знаю. Я слишком глупая!

Девочка заплакала. Роан посмотрела на нее, Малькольм тоже поднял взгляд. В отличие от Гиффорда, Брин было все равно, смотрят на нее или нет. Она ничего не замечала. Роан не знала, что делать, поэтому сделала то, что могла – стала складывать ткань. На полосах были отчетливые значки, нарисованные друг на друге картинки, идущие по всей длине.

Брин понемногу успокаивалась. Она махнула рукой и покачала головой.

– Повязки… те самые, которыми забинтовали голову Арион. Я подумала… – Брин втянула губу и вытерла покрасневшие глаза. – Не знаю. Я подумала, что значки похожи на картинки, которые я рисовала дома на стенах.

Роан кивнула. Один был похож на гору, другой – на человечка без рук.

– Так вот, я подумала… Вроде бы серия картинок может рассказать историю. Смотри. – Брин Брин уперла пятки в землю, расчищая место, потом нарисовала пальцем круг и линию под ним. – Пусть это будет Персефона. Знаю, не очень-то похоже, но ты послушай. – Брин провела вертикальную линию. – Отделим это время от того времени. – Она добавила круг побольше и нарисовала на нем голову с глазами. – Это большой бурый медведь. – Наконец Брин нарисовала тот же круг и линию, что и в начале.

– Снова Персефона! – воскликнула Роан.

Брин подняла взгляд.

– Вот именно! – Девочка провела разделительную линию, и на оставшемся кусочке земли снова нарисовала Персефону и медведя, только глаза у медведя были уже не круглые, а щелочки, и из его середины выходила еще одна линия.

Роан смотрела на рисунок долго. Брин ждала, затаив дыхание.

– Персефона снова… – бормотала Роан, пытаясь разобраться. – Медведь снова… другой, и вот эта линия…

– Ну? – напряженно спросила Брин.

– Это очень похоже на…

– Ну? – Брин придвинулась ближе.

– То есть, вроде как…

– Как что? Как что? – Брин едва не подпрыгивала.

– Как копье в боку, и медведь… глаза у него закрыты, поэтому медведь вроде как мертвый.

– Да! – взвизгнула Брин.

Роан снова изучила рисунки. Показывая по порядку, она проговорила:

– Персефона. Потом медведь. Потом Персефона встречает медведя, и медведь умирает.

Роан подняла взгляд и увидела улыбку Брин.

– Ты все поняла!

– Но Персефона не убивала медведя копьем…

– Неважно! Главное идея, а не реальное событие. Ты понимаешь?

Кое-что Роан точно поняла, хотя и не до конца. Ей было достаточно, что Брин улыбается.

– Рисовать картинки ко всему очень трудно, но… – Брин подняла повязки с рунами, – если я смогу превратить идеи в значки вроде этих, то получится делать истории на ткани. После смерти Мэйв столько всего утрачено! Она мало успела мне рассказать. Я пытаюсь расспрашивать других людей, и все говорят разное. А это… Смотри! – Брин взяла повязки, смяла, дернула и швырнула груду тряпья на землю. – Видишь? Их нельзя испортить. Значки остаются. Если у меня получится, я смогу начертить все истории, которые рассказала Мэйв, и любому, кто захочет узнать, достаточно будет просто на них посмотреть, даже после того, как я умру.

Роан уставилась на картинки, нарисованные на земле. Идея ее восхитила.

– Никто и никогда их не забудет, – сказала Брин, утирая слезы. – Моих маму и папу, наши дома, наши жизни – все! Если я смогу придумать как надо, их не забудут никогда! Может, так они будут жить всегда… Глупо, да?

– Ну что ты, совсем не глупо! Просто чудесно! – похвалила Роан. – Даже лучше пилы, которую сделали те человечки. Лучше тележки и бочонка. Это самая потрясающая идея из всех, что я слышала!

Роан продолжала смотреть на тряпье в изумлении, Брин тем временем скатала повязки и вышла на дорогу.

– Думаю… – проговорил Малькольм, суя ногу в ботинок и вставая. – Думаю, мы стали свидетелями переломного момента в мировой истории. Отныне мир уже не будет прежним!

Глава 8 Выезд каменного бога