Эра Мифов. Эра Мечей

Принц внутренне сжался, ожидая замечания по поводу того, что он уснул, вскрикнул или получил взбучку от Видара, однако она молчала. Мовиндьюле понимал, что говорить об этом не стоит, и все же ему хотелось выговориться.

– Слушать про орошение полей было так скучно! – Он закатил глаза. – Я просто не мог не уснуть.

– Да, и правда нудновато, – откликнулась девушка.

– Видар меня пнул. Поэтому я и вскрикнул.

– Пнул? – с негодованием воскликнула она. – Неужели он тебя ударил?

Мовиндьюле кивнул и отпил вина, которое на вкус было еще лучше, чем неделю назад.

– Еще бы ты не вскрикнул! Вдобавок он имел наглость тебя отругать! – разгневалась Макарета.

– Он всегда так себя ведет. Вдобавок он мне угрожал.

– Что?! – Ее огромные глаза стали еще больше.

Они заинтересовали присутствующих. Подошел Эйден, которого Мовиндьюле прежде не заметил, и тоже присоединился к кружку, быстро ставшему центром внимания.

– Макарета, что происходит? – спросил Эйден.

Она положила руку на бедро и указала на Мовиндьюле.

– Видар пнул принца, унизил его при всем Аквиле, а потом еще и угрожал!

– Чего? – опешил Эйден.

– Я сама при этом присутствовала, – подтвердила Макарета. – Я слышала, да и все остальные тоже, как он назвал Мовиндьюле дураком. Представляешь?

– Прямо в Аквиле?

Макарета закивала так энергично, что расплескала вино.

Подходили все новые и новые фрэи. Множество глаз смотрело на принца, ожидая, что он скажет.

– Видар обещал погубить мою репутацию. Похоже, у него есть для этого нужные связи.

– Ты ведь принц! – Эйден разгневался не меньше Макареты. – Где это видано! Разве я не прав?

– Да уж, – проговорил Орлин. – Безобразие!

– Проблема в том, – заметил Тэндур, – что Видар зря занимает место в совете. Разве ему быть гласом миралиитов? Раньше он просто прислуживал Гриндалу – к примеру, бегал за водичкой, если тому захочется пить. Но теперь…

– Я согласна с Орлином, – сказала Макарета. – Никуда это не годится! Видар сам не понимает, что творит. На прошлой неделе выставил себя дураком и подарил Имали еще одну победу.

Мовиндьюле сделал второй глоток, слушая, как собравшиеся вокруг фрэи громогласно возмущаются Видаром. Макарета стояла совсем близко, и он провел рукой по ее ассике.

– Что меня бесит, – заявил Эйден, излишне рьяно потрясая кулаком, – так это несправедливость: Мовиндьюле был учеником Гриндала, значит, он и должен занять его место в Аквиле. Тогда как старшим советником стал Видар! Разве я не прав?

Мовиндьюле не понимал, то ли Эйден действительно расстроен, то ли играет роль. Эйден вполне мог быть из тех, кто притворяется, чтобы выставить себя в выгодном свете.

– Видар получил место лишь потому, что он старше. Да это просто пародия на политику! Фэйн не хочет, чтобы люди считали, будто он благоволит своему сыну, поэтому отдал место в совете дураку, неспособному представлять интересы миралиитов!

– Надо принять меры! – воскликнул Тэндур, глядя на Эйдена.

Будто они в силах хоть что-то изменить… Мовиндьюле хихикнул, прикрывшись кубком. Неужели он стал бы мириться с подобным обращением, если бы можно было что-нибудь предпринять?

– Ты о чем толкуешь? – спросил Орлин. – Что мы можем поделать?

«И первый приз за констатацию очевидного факта получает Орлин!»

– Что мы можем поделать? – Эйден расхохотался. – Да что угодно! Ведь мы – миралииты!

Мовиндьюле заподозрил, что в этом для Эйдена – ключ ко всему. Вероятно, он живет в дальнем уголке Эриана, в городке или деревне, где Искусство до сих пор почитается. И уж точно он не бывал в Тэлваре.

– К чему тогда эти собрания, если не для того, чтобы что-нибудь сделать? Каждую неделю мы приходим и рассуждаем о превосходстве миралиитов. Неужели оно существует только на словах? Неужели мы всего лишь пьем вино и жалуемся друг другу?

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Макарета.

– Вот он, наш шанс! Разве я не прав? Пора сделать что-нибудь значимое!

Мовиндьюле снова рассмеялся, однако некоторые закивали с серьезным видом. Макарета тоже кивнула.

– Что именно? – спросила она.

– Мовиндьюле – наследник не только Лесного Трона, но и места Гриндала в Аквиле. Видар – позор всему, за что мы ратуем. Он легко идет на компромиссы, потому что не разделяет наших ценностей. Ценностей настоящего миралиита! – Голос становился все громче, обретал ритм. Эйден то и дело рассекал воздух кулаком или тыкал пальцем в невидимого врага. – Видар принижает нас ради блага второстепенных племен вместо того, чтобы убеждать их в превосходстве, мудрости и целесообразности господства миралиитов!

– Вместо того чтобы убедить остальных в божественной сущности миралиитов, – поднял палец Тэндур, указывая на небеса или, по крайней мере, на внутреннюю часть моста, – он лишь подтверждает всеобщее заблуждение, что все фрэи равны. Его срок в Аквиле замедляет наше возвышение!

Со всех сторон раздавались одобрительные возгласы. Некоторые подпрыгивали, не в силах сдержать возбуждения. Вероятно, их взбудоражило вино. К концу этих сходок все бывали изрядно навеселе.

– Что же нам делать? – спросил голос из толпы, плотно окружившей Мовиндьюле и прижавшей к нему Макарету.