Эра Мифов. Эра Мечей

Имали перелетела через весь зал, врезалась в дальнюю стену и рухнула на пол.

– Как ты смеешь разговаривать с миралиитом столь непочтительно?

– Макарета! – в ужасе завопил Мовиндьюле.

Она проигнорировала его и обратилась к остальным:

– Дни равенства кончились! Мы, миралииты, лучше вас. Этого не изменить, как нельзя помешать восходу солнца. Боги священны, и теперь мы тоже боги! Вы будете нам поклоняться, иначе мы вас усмирим, как строптивых скотов!

– Макарета, сядь! – прошептал Мовиндьюле, хотя и понимал, что ситуацию этим уже не исправить.

Имали еще лежала на полу. Слава Ферролу, она шевельнулась! Значит, жива.

Палата взорвалась гневными криками.

– Да как ты смеешь! – завопила Цинтра из асендвэйр.

– Богохульство! – объявил Волхорик.

Мовиндьюле растерялся. Его чудесная мечта обернулась кошмаром. Все изменилось так быстро, что он не мог осмыслить происходящее. И старшие, и младшие советники, и зрители, которых сегодня пришло намного больше обычного, вскочили с мест, топали и кричали. На галерее кто-то громко скандировал: «Миралииты! Миралииты!»

Что вообще тут творится?

– Сегодня начинается новая жизнь, – объявила Макарета, используя Искусство для усиления голоса. – Сегодня миралииты займут свое законное место в пантеоне богов!

– Фэйн вам не позволит! Это… это… это… – Нэнагэл никак не мог подобрать слова, которое выразило бы всю его ярость.

– Ваш новый фэйн сидит со мной рядом! – провозгласила Макарета, положив руку Мовиндьюле на плечо. Теперь ее прикосновение принца ничуть не порадовало. – И он со мной согласен.

– О чем ты? – не понял Мовиндьюле. – Никакой я не фэйн!

Макарета повернула к нему голову и расплылась в улыбке.

– Через несколько минут ты станешь фэйном!

– Не понял. Что происходит? Зачем ты это делаешь?

– Ради нас. – Она коснулась его щеки. – Ради всех миралиитов и ради тебя.

– Стой, погоди-ка, что именно ты делаешь ради меня?

– Идея принадлежит тебе. Ты – гений!

Наверное, ему снится. Не может быть, чтобы это все происходило на самом деле. Так оно всегда и бывает. Кошмар начинается как приятный сон, а не успеешь оглянуться, как Имали летит через весь зал, и мир разваливается на куски.

– Объясни наконец!

Макарета хихикнула. В другое время и в другом месте – пожалуй, в его спальне – принц счел бы это милым, однако в окружении разозленной толпы ее смех отдавал безумием.

– Мы приняли твой план. Ну, не совсем в точности… Ты сделал главное – перекинул для нас мостик.

Советники хотели покинуть Айрентенон, однако двери оказались заперты. О стену у лестницы разбилась брошенная кем-то ваза. Парадные стражи, чьи обязанности Мовиндьюле прежде считал самыми скучными на свете, попытались восстановить порядок, но их отбросила та же сила, что покалечила Имали.

– Макарета, прошу тебя! Опомнись! – умолял принц.

– Ты сообщил нам, что Вэсек принял меры против покушения на фэйна и даже против нападения на Тэлвару. Это нам очень помогло. Хотя мы с Эйденом рассматривали оба варианта, ты избавил нас от ошибок. И тогда родился план!

Советники стучали в двери. Некоторые не таясь плакали. На галерее раздавались взрывы смеха; среди дюжины зрителей Мовиндьюле узнал Ингу и Флинн.

– Какой план?

– Убивать фэйна во дворце слишком рискованно. Зато подготовиться к неожиданному событию, к хаосу он не в силах. Даже Вэсек не мог предположить, что мы заманим его сюда!

«Убить фэйна? Убить моего отца?»

Он уставился на Макарету, не в силах постигнуть смысл ее слов. Вероятно, она заметила выражение лица принца, и смягчилась, одарив его грустной улыбкой.

– Ты и сам понимаешь, что твой отец должен умереть. Он слишком слаб. Знаю, он не виноват, однако мы не можем дожидаться, пока он умрет от старости. Он – порождение своего времени и вырос в ту пору, когда все сословия считались равными. Его эпоха ушла. Наше поколение увидит расцвет мощи миралиитов, и мир вокруг нас изменится в лучшую сторону!

– Макарета, прошу! Не надо!

Она снова рассмеялась.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Нам ни к чему бояться гнева Феррола. Миралиитам он не страшен. Законы одного бога неприменимы к другим богам. Ведь мы теперь боги! Знаю, пока ты этого не чувствуешь, но погоди, скоро у нас появится своя паства. Тогда ты все поймешь!

Своя паства?!

Мовиндьюле сдался. Его разум отказывался принять происходящее, поэтому принц просто опустился на скамью.

– Фэйн идет! – крикнули с галереи, и Мовиндьюле показалось, что это Эйден.

– Мне пора. – Макарета помолчала, развернулась на левой пятке и похлопала принца по руке. – Если не хочешь участвовать в этой части плана, мы поймем.

И она оставила его на скамье под куполом, с которого глядели Гилиндора Фэйн и Каратак.

Глава 26 Вызов брошен