Эра Мифов. Эра Мечей

Арион была раз в двадцать пять старше Падеры, однако при этом не обладала признаками мудрости вроде морщин и седых волос. У Падеры же хватало морщин, чтобы считаться самой мудрой в мире; если верить Мэйв, то под платком она была не просто седой, а совершенно лысой. Даже Тура, которая могла вылечить кого угодно, не выглядела настолько старой.

– Хм-м, – протянула старуха, втянув нижнюю губу и покатав ее словно завиток из теста. Она задумчиво обошла вокруг фрэи.

Расставшись с Персефоной у ворот, Сури, Брин и трое гномов пронесли Арион вдоль стены Далль-Тирре и положили в лагере под навесом. Там осталась одна Падера. Старая вдова сидела у груды мятой одежды, споро зашивая дыру в рубахе, которая явно была для нее слишком велика.

Падера вскочила и положила руку на лоб Арион. Ее невероятно подвижные губы задумчиво шевелились. Старуха приложила большие пальцы к глазам фрэи и склонилась, будто собиралась ее поцеловать. Потом она сжала горло Арион, пощупав нежную шею. Падера кивнула сама себе и отправилась к очагу, бросила на угли два полена, раздула огонь и повесила над ним бурдюк.

– Ну как? – спросила Сури.

– Поживем – увидим. – Падера налила в бурдюк воды из тыквы. – Она как будто не здесь. Не мертва и не жива.

Фрэя была бледная, почти белая, хотя и раньше особым румянцем не отличалась. Ни в пещере, ни на корабле Сури этого не замечала. Теперь, среди знакомой травы и земли, она увидела, насколько Арион стала бесцветной – фрэя казалась мертвой.

– Она не мертвая, – заверила Падера.

Мистик вздрогнула, заподозрив, что старуха прочла ее мысли.

– Нет, не мертвая, но почти. Так бывает обычно у больных лихорадкой. Они потеют, стонут, видят то, чего нет. Потом успокаиваются, лежат тихо и колеблются… словно решают, уйти им или остаться.

– Мы можем убедить ее остаться?

– Вряд ли, – проговорила старуха, вынимая листья из горшка и швыряя их в кипящую воду. Тут же запахло пижмой. – У тебя есть ивовая кора?

Сури кивнула.

– Так я и думала. Давай сюда!

Старуха взяла кору, поломала и добавила в отвар.

– Если она захочет уйти, то уйдет, и мы бессильны. Зато если захочет остаться, мы облегчим ей возвращение.

Сури поникла.

– Похоже, в земле дхергов все прошло не так уж гладко? – спросила Падера. – Вы хоть получили то, что искали?

Сури промолчала.

– Где твой волк?

Брин, начавшая разбирать сумку, застыла.

– Не думаю, что стоит… – пробормотала девочка.

– Я убила Минну, чтобы спасти Арион, – ответила Сури.

Старуха кивнула и взяла девочку за руки.

– Перестань себя винить! Этим ты никому не поможешь.

Горло у Сури сжалось.

Падера погладила Сури по спине и отошла. Переведя взгляд на Брин, она осведомилась:

– А ты что там делаешь?

Брин, рывшаяся среди сложенных у стены пожитков, ответила:

– В Кэрике я видела карту из обработанной шкуры. Мягкая, как тряпочка. Ее нарисовали тем, что называют чернила, то есть краской из мелового камня. Роан говорит, что может сделать и получше. Есть такое дерево – книжная сосна. Из ее сока получается смола. Если ее поварить, то она становится очень темной.

– Есть такое дело.

– Роан думает, что полая соломинка, перо или тростинка будет держать смолу, и значки станет выводить гораздо легче. Я ищу перья, которые вроде бы тут лежали.

– И зачем тебе это нужно?

Брин подняла сияющий взгляд.

– Хочу написать историю мира! Я запишу все на мягких выделанных шкурах животных, потому что их легко носить с собой, и они очень долговечны. И через сотни лет после моей смерти люди смогут по ним узнать, что произошло. Даже если фрэи победят в войне, даже если нас всех убьют, моя история останется! Я напишу истинную правду обо всем. Никто не сможет ни солгать, ни изменить ее, ни позабыть. Каждый будет знать, что был некогда подлый гном по имени Гронбах, ужасное чудовище Бэлгаргарат, отважная воительница Мойя, блестящий лидер Персефона и гениальная Роан. – Брин посмотрела на Сури. – Еще люди узнают о могущественной волшебнице Сури, о мудрой фрэе Арион… и о храброй и красивой волчице по имени Минна – самом мудром волке на свете.

– Спасибо тебе, – прошептала Сури.

– Про своих родителей я тоже напишу, чтобы их помнили. И тогда, в каком-то смысле, они будут жить. В общем, я напишу обо всем, чтобы никто не забыл ни их, ни нас. Еще я добавлю туда то, что узнала из табличек. Я создам самую полную, самую лучшую историю всех времен!

– Как ты ее назовешь? – спросила Падера. – Сказания клана Рэн?

Брин покачала головой.

– Это будет больше, чем история нашего клана. Больше, чем история Рхулина или Гула. Там будет обо всем. – Девочка умолкла и задумалась. – Знаю! Я назову ее «Мои записки соком книжной сосны».

– Думаешь, через сто лет люди будут знать, о чьих записках идет речь? Лучше используй свое имя и сделай покороче. Назови ее «Книжные записки Брин». Или еще короче – «Книга Брин».

– Мне нравится! Да, пусть будет так. – Брин улыбнулась.

Падера принесла чашу с отваром и влила немного в рот Арион. Фрэя застонала, но не закашлялась и не захлебнулась. Лекарство попало куда нужно.

– Падера, неужели ты больше ничего не можешь для нее сделать? – воскликнула Брин.