Эра Мифов. Эра Мечей

– Жить в безопасности и завести семью. Научить тому же своих сыновей. Это будет хорошо и надолго. – Рэйт осмелился посмотреть ей прямо в глаза. Мужчинам он всегда смотрел в глаза, иное поведение считалось неуважением или даже трусостью. Однако встречаться взглядом с этой женщиной было неловко. Вероятно, потому, что ему это слишком нравилось. Он не смог сказать, что хотел, не отводя взгляда, поэтому снова обернулся к холмам.

– Я подумал… Я надеялся, что ты могла бы пойти со мной.

– С тобой?

Он продолжал смотреть поверх стены.

– Оставаться нельзя. Твой вождь занял сторону Хэгнера, и ему надо вершить суд. Если останешься, он тебя накажет. Что у вас делают с убийцами? – Ответ Рэйту был не нужен. Он хотел высказаться сам. – Неважно, что именно, но если тебя тут не будет, они ничего с тобой не сделают. К тому же ты теперь, как и я: осталась совсем одна, без семьи. У тебя даже дома своего нет. – Он повернулся и снова посмотрел ей в глаза. – Твое общество мне приятно, ты много путешествовала и знаешь, что к чему. Хорошо бы уйти вдвоем. Думаю, мы нашли бы какое-нибудь место, где смогли бы начать все с начала.

Брови Персефоны взмыли вверх, рот изумленно открылся.

– Ты предлагаешь мне бежать с тобой? – Она едва не расхохоталась.

Сердце Рэйта упало, он втянул воздух сквозь зубы.

– Насколько я понимаю, это отказ.

Глаза Персефоны больше не сияли, и Рэйт перевел взгляд на траву под ногами. Ему отчаянно захотелось очутиться где-нибудь совершенно в другом месте. Лицо горело, кожу словно обдало жаром. Он отошел на пару шагов.

– Погоди. – Она коснулась его руки. – Прости. Я польщена, правда, но… Ты не думаешь, что я для тебя старовата?

– Разумеется, нет, иначе я не стал бы тебе ничего предлагать! – Рэйту не понравился звук своего голоса. В нем слышалась горечь. Ему не хотелось заканчивать на такой ноте… Лучше убраться подальше, пока не наговорил лишнего!

Вместо этого он выпалил:

– Дело в Нифроне?

Персефона пришла в недоумение.

– Нифрон? При чем тут Нифрон?

– Ты ему нравишься, да?

– Нравлюсь? Я ведь рхун! – Персефона крайне удивилась.

– Увидев тебя в воротах, он тут же отвлекся. И из-за этого чуть не погиб. Кажется, теперь я понял, как тебе удалось…

Она закатила глаза.

– Да ну тебя!

– Есть куча историй, в которых боги теряют голову от смертных женщин.

Персефона оглянулась через плечо и хмыкнула.

– Они не боги! Да и навряд ли с этим возникнут проблемы. Если на кого и будут смотреть во все глаза, так это на Мойю. – Она с тревогой коснулась лба и вздохнула. – Я только теперь поняла, что надо велеть ей держаться подальше от фрэев.

Рэйт снова отстранился.

– Рэйт! – Персефона шагнула к нему, лицо ее исказилось от боли. – И месяца не прошло, как погиб мой муж… Мы прожили вместе двадцать лет. Я его любила. И все еще люблю. Ты меня понимаешь?

Рэйт хотел объяснить, что преданность и верность встречаются нечасто, а он хотел бы, чтоб ему повезло так же, как и Рэглану. Мысленно он извинился за то, что разбередил ее горе и посмел предположить, что у такого, как он, есть хоть малейший шанс. В конце концов, он ведь дьюриец… Он представлял, как говорит ей все это, но когда наконец открыл рот, то выдавил лишь одно слово:

– Ладно…

Слово повисло между ними – тяжелое и грустное. Наверно, Персефоне не хотелось, чтобы оно стало последним, и она снова заговорила:

– Ты не прав насчет того, что семьи у меня не осталось. Падера мне как мать, ведь после смерти своих детей она стала обращаться так со всеми. Брин мне как дочь или по крайней мере племянница, потому что Сару я считаю сестрой. Мойя мне как беспокойная, но нежно любимая кузина, а Гиффорд… – Она вытерла глаза. – Понимаешь? Есть у меня семья, и сейчас у нее неприятности, причем серьезные. Не могу я уйти. Я докажу Коннигеру мою невиновность. Ведь я знаю его уже много лет.

Персефона как следует утерла слезы, подошла и крепко обняла Рэйта.

– Я благодарна тебе за все, что ты делал для меня и всех нас! Ты не раз спасал мне жизнь. Жаль, что ты не можешь остаться. Ты не обязан становиться кинигом, если не хочешь. Твоя помощь нам очень нужна. Ты и так помог лишь тем, что ты здесь. Как знать, вдруг ты построишь новую, счастливую жизнь в Далль-Рэне? Что скажешь?

Она отпустила его и отошла назад, сжав руки за спиной.

Рэйт уже не чувствовал себя неловко. Хотя до счастья было еще далеко, обниматься ему понравилось. Большего пока и не требовалось. Дьюрийцам мечтать несвойственно. Главное для них – еда и тепло. Сперва Рэйт собирался жить в глуши один, теперь же понял, как ему будет тоскливо. Он кивнул в ответ.

– Что касается фрэев… – Персефона посмотрела через плечо на лагерь возле колодца. – Кто знает, надолго ли они задержатся. Честно говоря, они меня пугают. Они пугают всех, кроме тебя…

Она ошибалась. Рэйта фрэи тоже изрядно пугали. Он не знал наверняка, почему они его не убили. Судя по всему, галантов впечатлил рхун, который не сдался, рхун, который полез в драку. Стоило уйти, пока не стерлось впечатление новизны, но при мысли о том, что придется уйти без Персефоны, у Рэйта защемило сердце.