Эра Мифов. Эра Мечей

Вот и лучшее свидетельство того, что они имеют дело с морвин… Либо Персефона права и поблизости завелись оборотни. Сури продевала веревочку между пальцами, размышляя о медведях и лесных духах. Ясно было одно: если она ничего не предпримет, придет смерть. Только сперва надо понять, с чем же ей предстоит столкнуться.

В хижине беседа переключилась с голода на споры о том, кто должен быть вождем. Рэйт и Малькольм присутствовали тоже, но говорили мало. Сури это нравилось. Они совсем как Минна. Глупцы считают тишину пустотой, которую надо заполнить, мудрецы же понимают, что тишины не существует.

– Славный волк, – сказал молодой мужчина, ковыляя к ним с деревянной палкой под мышкой.

Спина у него была скрюченная, лицо кривое – с одной стороны глаз и угол рта выше, чем с другой. Правое плечо прижато к щеке, левая нога волочится как неживая. Он нарядился в удивительно чистую тунику, промокшую насквозь. Волосы он аккуратно зачесал назад, что было не сложно – ведь они тоже намокли под дождем. В свободной руке он держал красивую глиняную амфору, отделанную глазурью. В центре была нарисована женщина с разорванной цепью.

– Ее зовут Минна, – ответила Сури.

– Впефвые вижу волка с именем. – Мужчина помолчал. – Если на то пошло, то волков я еще не встфечал. – Он говорил медленно и четко, но звук был такой, будто у него нос забит. – Фад познакомиться, Минна. Я – Гиффод.

– Что с тобой случилось? – спросила Сури. – Тебя прокляли?

Гиффорд рассмеялся.

– Думаю, много раз.

– Хорошая палка, – похвалила Сури. – У меня есть посох, только я никогда не пробовала пользоваться им вот так.

Из хижины вышла Роан.

– Я называю это подпоркой.

– Это она для меня сделала, – пояснил Гиффорд. – Жаль, назвала словом с буквой «фэ». – Калека улыбнулся, ну, или почти улыбнулся – насколько позволяло его кривое лицо.

– Извини, Гиффорд. Могла бы догадаться! Название можно и поменять, – сказала Роан.

– Нет, не надо. – Он протянул женщине амфору. От боков отскакивали капли дождя, некоторые падали внутрь с глухим звуком. – Фоан, это тебе. Думаю, самая лучшая из моих фабот.

Роан не шевельнулась. Она закрыла лицо руками и ошеломленно смотрела на керамическую вазу через растопыренные пальцы.

– Она… она такая красивая! Это и есть твоя новая глазурь?

Он кивнул.

– Внутфи и снафужи. Тфудно было, поэтому я фаботал так долго.

– Ты не можешь отдать ее мне!

– Почему бы и нет? Я сделал ее для тебя. И на ней твой… твой лик.

Роан подошла ближе и стала разглядывать картинку.

– Это я?

– Кто же еще?

Роан прищурилась, по рисунку стекали капли дождя.

– Но… но ведь она красивая!

– Угу. – Гиффорд кивнул. – Именно. Возьми, пфошу тебя. Ваза не тяжелая, но дефжать ее на весу…

– Ах, извини! – Роан взяла вазу, продолжая восхищаться. – Настоящее сокровище! Не понимаю, почему ты решил подарить ее мне.

Гиффорд замялся. Сури распознавала выражения людских лиц с трудом, а с кривой и расплющенной физиономией Гиффорда ей пришлось особенно нелегко. Судя по его виду, он хотел что-то сказать, потом передумал. Гиффорд попытался пожать плечами, только дернулось лишь одно плечо.

– Пойдет к тем чашкам, что я тебе дал.

– Ты не можешь все время делать мне подарки!

– Фазве вождь издал новый указ? – Он выдал еще одну кособокую улыбку, и Сури поняла, что они все у него такие. – Даже если так, я его нафушу!

Роан смутилась.

– Я хотела сказать, что не заслуживаю твоих подарков. Ведь я просто…

– Он умеф, Фоан! – напомнил Гиффорд, чуть повысив голос. – Ты теперь не фабыня. Ты свободна! А я… – Гончар прикусил губу и шумно вздохнул. – Чашки и гофшки – самое меньшее, что я могу для тебя сделать. Если бы я мог… если бы я не был…

Гиффорд плотно сжал губы и уставился на Роан. Они стояли под дождем лицом к лицу и дышали так тяжело, что из их дыхания образовалось облачко.

Роан прижала амфору к груди и спросила:

– Ты в порядке?

– Нет, – с несчастным видом ответил Гиффорд и посмотрел на Сури. – Она тебе скажет. Я пфоклят.

Роан пришла в недоумение.

– Проклят, – пояснила Сури.

– Да, точно. Оставь себе. Сломай. Отдай. Делай с ней, что хочешь, Фоан. Ты можешь делать, что хочешь, потому что ты свободна! И кфасива. Ты достойна самого лучшего, но я могу дать тебе лишь вазу. – Он снова улыбнулся кривой улыбкой или же нахмурился. – Фад познакомиться с тобой, Минна, – проговорил Гиффорд и захромал прочь.

Услышав свое имя, волчица подняла голову.

– Кто его проклял? – спросила Сури у Роан, глядя вслед Гиффорду.

– Что-что? – Роан посмотрела на нее сверху вниз, не поняв вопроса. – Ах да. Наверно, боги. Он таким родился.

– Мать Гиффорда умерла, подарив ему жизнь, – сказала Персефона, стоя в дверях. Она смотрела на Роан с грустью. – Когда он родился, жители далля решили, что лучше всего отнести его в лес, но отец не дал. Он заявил, что Гиффорд – борец, как и его мать, и был прав. Сын Арии – пожалуй, самый храбрый мужчина в нашем далле.

– Что значит – отнести его в лес? – спросила Сури.

– Хм. – Персефона отвела взгляд. – Некоторых детей, нежеланных детей, иногда отдают на милость богов.

Сури выронила веревочку из рук.

* * *