Эра милосердия

Она обняла меня за шею, улыбнулась; я видел, как шевельнулись её мягкие губы:

— Ты мне подарил себя…

— Ну-у, тоже подарок!

— Ты ещё ничего не понимаешь, — сказала она, закрывая мне рот ладонью. — Когда-нибудь ты поймёшь, почему я тебя полюбила.

Она положила мне голову на грудь, поцеловала в подбородок и сказала:

— Мы сами не очень-то знаем цену нашим подаркам. Лет сто назад далеко отсюда, в городе Париже, жил студент-музыкант, который очень любил девушку. Но эта девушка почему-то вышла замуж за его друга, и студент подарил им на свадьбу марш, который он написал перед венчанием в церкви Оноре Сен-Пре, — денег на другой подарок всё равно у него не было…

— И что?

— Он преподнёс подарок невестам всего мира.

— А как звали студента?

— Его звали Феликс Мендельсон-Бартольди…

Мы пришли в ЗАГС к открытию. В помещении, сером, неприбраном, было холодно, стекло в одном окне вылетело, и фрамугу заколотили фанерой. Уныло чахнул без воды пыльный фикус. Пожилая тётя с ревматическими пальцами спросила нас строго:

— Брачевание или регистрация смерти?

Варя засмеялась, а я суеверно сплюнул через плечо.

— И совсем нечего смеяться! — нравоучительно сказала тётя. — С каждым может случиться…

— Мы на брачевание, — сказала Варя, светя своими огромными весёлыми глазами, и лицо у неё было розовое с холода, свежее, такое отдохнувшее: и следа не осталось теней под глазами, только заметны были маленькие веснушки на переносице.

— Тогда после праздника приходите. Инспектор сейчас болеет, а я только по регистрации смерти…

— А почему же у вас такое странное распределение? — спросила Варя.

— Потому как со смертью не подождёшь, документ срочно родным нужен — кому для похорон, кому для наследства, кому ещё зачем-то. А со свадьбой и подождать можно, пока инспектор выздоровеет. Он вас и запишет по всей форме, как поп в церкви…

Мы расстались с Варей на углу Колхозной — я уже опаздывал к себе в МУР. Она притянула меня к себе, поцеловала быстро и сказала:

— Береги себя…

— А как же! Я тебе вечером позвоню…

— Я сегодня вечером дежурю. Звони завтра. Утром. Жду, мой родной…

22

ОБМУНДИРОВАНИЕ ДЛЯ УЧАЩИХСЯ РЕМЕСЛЕННЫХ УЧИЛИЩ

Учащиеся нового набора ремесленных и железнодорожных училищ получают полное обмундирование: шинели, костюмы, бельё, обувь. 1200 шинелей уже изготовила для московских училищ швейная фабрика им. Клары Цеткин.

«Труд»

Все эти дни я буквально с сумасшедшей настойчивостью преследовал эксперта-криминалиста: меня интересовали результаты стоматологической экспертизы; и вот сегодня, перед обедом, эксперт Родионов позвонил мне по внутреннему телефону и попросил подняться к нему в лабораторию. Мой интерес к этой экспертизе и опасения, которые я в последнее время испытывал, оправдались.

— Ничего утешительного для вас у меня нет, — сказал, разводя руками, Родионов. — По моей просьбе два очень опытных зубных техника сделали слепки из пластической массы по образцу…

Родионов любил выражаться научно и образцом называл надкусанную плитку шоколада, которую мы обнаружили на месте происшествия. Он достал из шкафа и показал мне два желтоватых слепка, на которых отчётливо вырисовывались следы зубов.

— Аналогичным образом мы сделали слепки зубов подозреваемого и потерпевшей, — продолжал Родионов, показывая мне ещё четыре зубастые жёлтые пластинки, отчего мне стало немного не по себе. — И сравнили их как по совокупным, так и по отдельным характерным признакам…

— Ну попроще, Родионов! — поторопил я.

Он даже взглядом меня не удостоил:

— Анализ всех этих признаков побуждает прийти к заключению, что следы на образце не оставлены зубами подозреваемого либо потерпевшей…

Я замер: многое из той картины, которую мы себе нарисовали, основывалось на том, что Груздев, создавая видимость спокойной беседы, принёс вино и шоколад любимых марок, дабы усыпить возможную подозрительность Ларисы…

— Извольте убедиться сами… — гудел тем временем Родионов. — У лица, оставившего следы на образце, нижние центральные резцы имеют значительные промежутки с остальными зубами. К тому же они несколько повёрнуты вокруг своей оси. Этих признаков очевидно не наблюдается в сравнительных слепках…

Это он был прав, эксперт Родионов, — преодолев отвращение, я сам сравнил слепки, ничего общего между ними не было.

— Надо же, заваруха! — подосадовал я вслух. — Что же нам теперь-то делать?..

— Искать третье лицо, оставившее данный след, — невозмутимо сказал эксперт Родионов, будто мне всего-то и надо было вытряхнуть из карманов содержимое и там среди пятиалтынных, папирос «Норд» и связки ключей обнаружить третье лицо.