Эра надежд

Перед тем как двигаться в Испанию, «Врунгель» взял курс к нашей базе в архипелаге Силли. Во-первых, там он дозаправится углем. Не так важно, что старый запас не был использован и наполовину, – мало ли что может случиться и куда после этого придется плыть! А во-вторых, по радио сообщили, что на базу уже прибыл де Тасьен. Он должен был получить новую турбину и котел высокого давления для своего дирижабля, потому как два корабля с вином, сукном и медью, то есть оплатой заказанных запчастей, достигли Ильинска и встали под разгрузку. Массовые завозы людей мы уже не практиковали, хотя, конечно, ценные специалисты продолжали считаться желанными гостями. И теперь Людовик вынужден был сократить аппетиты, потому как платить за наше оружие и запчасти ему было почти нечем. На приколе стояли девять французских дирижаблей, но необходимые запчасти были заказаны только для одного – легендарной «Франции», символа могущества французского Небесного Флота.

Уже не виконт и первый лейтенант, а граф и младший адмирал Александр де Тасьен взошел на борт «Врунгеля» сразу после того, как наш крейсер пришвартовался в гавани острова Сент-Агнес, и дежурный офицер проводил его в мою каюту. Самый результативный ас этого мира, ибо только у него на личном счету имелся сбитый дирижабль противника, был хмур и трезв как стеклышко. Поэтому первым делом мы с ним в темпе исправили это досадное недоразумение, приняв по сто граммов, после чего я распорядился подавать обед, а де Тасьен приступил к своему невеселому рассказу.

После своего знаменитого воздушного боя он ухитрился без повреждений посадить неуправляемый дирижабль и, пока тот стоял без турбины и котла с водяным баком, летал на «Беарне».

– Ваша светлость, вы даже не представляете себе, что это за кошмар! – жаловался мне новоиспеченный адмирал. – Только после моего личного обращения к его величеству этому недоразумению заменили два бумажных баллонета на шелковые. Всего два из пяти! И требовали, чтобы я летал не только на разведку, но и бомбил Дувр. Что делать – пришлось. Пятидесятикилограммовыми бомбами, коих можно было взять две штуки.

– А почему так мало? Ведь для полета к Дувру нужно совсем немного горючего, – поинтересовался я.

– Да потому что бумажный баллонет весит на шестьдесят кило больше, чем шелковый, а водород в нем держится всего часа полтора. И этот чертов мешок не сжимается от утечки, как ваши, а набирает воздуха! Почему мы с Пьером до сих пор не взорвались, мне решительно непонятно. Эх!..

Тут де Тасьен потянулся было к бутыли, но глянул в мою сторону и убрал руку.

– Дорогой граф, не обращайте на меня внимания! – спохватился я. – Далеко не каждый может похвастаться столь богатырским здоровьем, как ваше, а мне к тому же еще не удалось полностью оправиться от раны, нанесенной в Испании. Так что наливайте себе не стесняясь и по потребности, а я вас поддержу чисто символически, на донышке.

Повеселевший адмирал не заставил себя упрашивать и, произнеся тост за мое здоровье, лихо махнул еще сто граммов спирта. После чего вернулся к предмету разговора:

– Его величество поручил мне спросить: что еще во Франции может заинтересовать Австралию настолько, чтобы продолжить поставки военной техники, в основном для Небесного Флота? Ибо, это я вам говорю уже от себя, моя карьера висит на волоске. Хотя, конечно, мне даже хотелось поблагодарить англичан, когда их дирижабль совершил налет на аэродром в Руане и четырьмя бомбами разнес проклятый «Беарн» в щепки. Но ведь мы не можем им ответить тем же, вот в чем неприятность. На английской базе под Лондоном появились какие-то пушки, стреляющие вверх почти на километр! На «Франции» я поднимался и выше, причем с грузом, а эти…

Тут собеседник горестно махнул рукой.

– Попробуйте поросенка, – предложил я ему, – по-моему, сегодня наш кок превзошел сам себя. И что же вы, мой друг, сразу не сказали, что это не только пожелание Людовика, но и ваша личная просьба? Вы же знаете, для вас мне ничего не жалко. Например, недавно мы получили из Австралии новейшие зенитные пушки. Они бьют не на километр вверх, как английские, а почти на полтора. Хотите, уступлю вам одну с полуторным боезапасом? Чтобы англичане не наглели, а то вдруг им придет в голову разбомбить еще и вашу «Францию».

Де Тасьен тут же отцепил от пояса кошель и высыпал на стол его содержимое.

– Сорок пять двойных луидоров – это все, что у меня есть, – уточнил он.