Эра Огня 3. Зажженный факел (СИ)

— Ах нет, ну что вы такое говорите, — рассмеялась Акади. — Он очаровывал студенток и одну за другой приводил их сюда, в этот дворец похоти и разврата. Вы знаете, зачем строились башни?

Я пожал плечами.

— Он считает это романтичным — предаваться любви под звёздами. Бывало, в каждой башне у него жило по одной девушке, и он проводил ночь то с одной, то с другой. А мне… Мне иногда приходили от него распоряжения: «Поставить зачёт такой-то и такой-то за особые заслуги во внеаудиторной деятельности». И я была вынуждена… В общем, как вы понимаете, мне всё это совершенно не нравилось, и год спустя я ушла.

Новая информация переварилась легко. В принципе, образ Искара от этого нисколько не пострадал. Да у него на роже было написано всё.

— А почему теперь вы мне всё это рассказываете?

— Потому что Натсэ — прекрасная девушка, и если она вам действительно дорога — не допустите, чтобы она осталась с этим похотливым чудовищем.

Я отвернулся:

— Они пожениться собираются…

— Тем хуже для неё, — отрезала Акади. — Я, конечно, тоже не образец высокой нравственности. Я всю ночь искала у себя в сердце ростки негодования на то, что мой будущий зять, судя по всему, в открытую собирается жить с моей дочерью и другой девушкой, при этом не отдавая ни одной явного предпочтения. Искала — но не нашла. Если выбирать между такой ситуацией и Искаром… Всё, что угодно, лишь бы не Искар. Боритесь, сэр Мортегар. И если вам понадобится любая помощь — я здесь.

Мне о многом ещё хотелось спросить. Например, о том, с какого перепугу у такой развратной скотины, как Искар, взялась падчерица, ныне пребывающая в возрасте, вполне соответствующем вкусам отчима. Но в этот момент я заметил, как мимо по тропинке шествует Авелла с отрешённым выражением лица.

— Прошу прощения, — подскочил я. — Мне нужно…

— Идите, сэр Мортегар, — кивнула мне Акади. — И помните всё, что я вам сказала.

***

Когда я выскочил из закутка, в котором стояла беседка, на дорожку, Авеллы там уже не было. Я пошёл в том направлении, в котором она ушла, крутя головой по сторонам. Собственно, свернуть она могла куда угодно — тропки ветвились, паутиной пронизывая немаленький сад.

Дорожка вывела меня к ограде. Так, стоп. Чего я опять туплю-то?

Магическое зрение

Во-о-от, другой разговор. Вон он, костерок, пылает. Ещё бы карту, чтоб туда пройти…

Тут же появилась карта — смутная, с кучей белых пятен, но всё же лучше, чем ничего. И огонь на ней отметился — Авелла стояла неподвижно.

Я двинулся по дорожке обратно и, когда поравнялся с огоньком, отключил карту. Тропа туда вела одна, пусть и извилистая.

Вывела она меня на укромную лужайку, посреди которой стояли красивые качели — не то правда золотые, с серебряными цепями, не то позолоченные-посеребрённые, но выглядело впечатляюще. Сами сиденья были деревянными, покрытыми белой краской. Одно сиденье пустовало, на втором сидела Авелла. Увидев её, я открыл было рот, но вопрос не успел сорваться с губ.

Выглядела Авелла престранно. Во время завтрака она, как обычно, была сама аккуратность. Сейчас же причёска превратилась в не пойми что — всклокоченное, спутанное. Платье измялось и криво сидело. Что они там, подрались, что ли? В принципе, запросто. Поводов у обеих навалом, чтобы вцепиться друг дружке в волосы. Натсэ ослабла после ранений, Авелла, как выяснилось, не последняя каратистка в Сезане, так что и силы, может быть, более-менее равны.

— Авелла, — тихо позвал я, осторожно приближаясь, — ты как?

Она будто не услышала. Остановившись в шаге от неё, я разглядел больше деталей. Во-первых, Авелла держала в руке яблоко. Видимо, сорвала машинально с дерева, надкусила, да так и забыла. Во-вторых, рука дрожала. В-третьих, Авелла была бледна, как смерть, но на щеках полыхал лихорадочный румянец.

Я смотрел на неё секунд десять. Она сидела, прислонившись головой к серебряной цепи, и слегка покачивалась. Отрешённый взгляд её был направлен куда-то в сторону. За десять секунд я успел заметить, как она слабо улыбается, тут же вздрагивает, и улыбку сменяет выражение недоумения, если не страха.

— Авелла, что случилось? — Я протянул к ней руку…

В первый миг мне показалось, что я нечаянно применил какое-то заклинание. Авелла резко сфокусировала взгляд на мне, взвизгнула, шарахнулась. Сиденье качелей отлетело назад и вверх, да там и замерло, будто кто-то нажал на паузу. Яблоко покатилось мне под ноги.

— Ты чего? — только и сказал я, снизу вверх глядя на судорожно вцепившуюся в серебряные цепи Авеллу. На правой руке у неё Воздушная руна так и пылала ослепительной белизной.

— Я? Я… Я передала расчёску, сэр Мортегар, — пролепетала Авелла, как хамелеон, то краснея, то бледнея.

— Расчёску? А, да… И что?..

— Она взяла её…

— И?..

— И бросила на пол.

Сердце у меня, что называется, упало. Вот, кажется, и приехали. Последняя надежда рухнула. «Борись», — сказала Акади. Я готов бороться хоть со всем миром. Но не с Натсэ.

Ладно. Ничего ладного тут, конечно, нет, однако… Ладно.

— А ты-то чего такая растрёпанная? — буркнул я, стараясь не показать, как мне всё стало безразлично.