Эра Охотников - 2 (СИ)

Паласы, Грачи, Гралианы, Аль-де-Зары и прочие выскочки со статусом сейчас ничем не отличались от рядовых изгоняющих: они так же не находили общий язык друг с другом и искали крайнего. Только цвет их форменных жилетов отличался.

Кто-то из толпы на лестнице сказал, что руны – происки мстящего призрака.

Другие охотники засмеяли это высказывание, но они не догадывались, как оно было близко к правде.

Последняя Эпопеева – настоящий призрак во плоти: она так же стояла в толпе, среди рядовых изгоняющих, подхватывая общий настрой, имитируя возмущение и негодование. Диедаро видел на её лице следы серьёзного недосыпа.

Тео и сам мало спал за последние трое суток, но ящерица даже не ложилась.

Ведь у последней Эпопеевой много дел: поймать момент и запечатать вторую дверь в подвалы со стороны учебного корпуса, чтобы в подземелья теперь вообще никто попасть не смог, подставить неугодных Эльвире высокородных...

Конечно же, во всех кознях обвинили нескольких Палесов – Лиадай, дао с четвёртого курса, и её троюродную сестру Киай, второкурсницу. Эти две дао не ладили между собой никогда, и тут вдруг у Киай на косяке двери её комнаты обнаружили те же символы, что и на запечатанной двери в подвалы, а у Лиадай кто-то случайно увидел пропавшую из библиотеки книгу по древним рунам.

Они обе всё отрицали. Лиадай уверяла, что не крала книгу, не делала в ней еретические заметки на полях, и уж тем более не использовала магические знаки, чтобы зачаровать двери своей соперницы. И двери в подвалы – тоже не её рук дело.

На самом деле, Киай и Лиадай – жертвы.

Их окружили одногруппники и требовали снять с дверей руны. Двух дао никто не слушал, их словам не верили.

Высокомерное остроносое лицо Лиадай никогда не вызывало симпатии у Диедаро. Но сейчас дао хмурила тонкие серые брови и, кажется, едва сдерживалась.

Она была невиновна, и только Диедаро верил её словам.

– А ну быстро сняла печать с дверей, из-за тебя вся игра прогорит!

– Да я в жизни таких кривых рун не видела! Я не понимаю, что тут написано, – в очередной раз объясняла Лиадай. Рэхай, кстати, тоже из Палесов, продолжал напирать:

– Кому ты врешь? Нам? Вы с Киай постоянно на ножах, сплетни и интрижки, и всё вокруг вас! Что там последнее было? С каким преподавателем роман? Миодаем? Чтобы зачёт получить? Киай тебя оклеветала, и ты решила ей отомстить! Это ты руны у неё на двери написала!

– Я бы не зашла так далеко.

– О нет, зашла, и ещё как! Вы втянули в ваши личные разборки всю академию!

Диедаро даже как-то посочувствовал этой малоприятной остроносой персоне.

Светлые фиалковые глаза обвиняемой дао налились кровью, она плотно сжала губы и её руки потянулись к мечу на поясе.

– Рэхай, вы нанесли мне оскорбление. Я требую дуэль! – послышался звон металла, вынутого из ножен.

– А вот и нет! Дуэли запрещены уже полвека как. Это незаконно, – парировал тео. Лиадай хищно оскалилась. Клинок в её руке требовательно засиял.

– Трус! Ты просто трус, который боится принять бой и прячется за правилами. Тявкаешь, а когда благородные дао берутся за мечи, поджимаешь хвост и прячешься за сводкой правил! Страшно стало, да? Я ведь сделаю тебя одной левой, я всегда побеждаю!

Остальные изгоняющие опасливо расступились, чтобы не попасть под руку разъярённой дао.

Широкоплечий, местами даже перекаченный Рэхай, исподлобья сверлил Лиадай гневным взглядом. Но меч из ножен не доставал.

– Доказательства, Рэхай. Нужны доказательства, чтобы тявкать на благородную дао, – Лиадай порезала свой палец, чтобы потревоженный клинок не остался голодным, и вернула меч в ножны. Оружие, которое носили при себе высокородные, отличалось от безликих мечей в тренировочном зале: за то, что клинок был потревожен, требовалось платить кровью. Своей или врага, это не имело значения. Металл беспристрастен и любит пить кровь.

Лиадай, гордо поправив длинные прямые пряди, удалилась, напоследок смерив толпу презрительным взглядом. За ней постепенно разбрелись и остальные высокородные, осталась лишь парочка, желающая раскрыть тайну неправильных рун.

Эльвире также стало не интересно, и она направилась в столовую, прихватив Диедаро с собой.

Они оба любили обедать после того, как поток голодных студентов разойдется.

Когда толпа покидала помещение, столовая выглядела просторной. Помимо основных мест с длинными скамьями, тут стояли и небольшие столики на двоих или четверых персон, и можно было пристроиться где-нибудь в затененном углу и отобедать вдали от суеты.

Эльвира негромко ударила ладонью по столу, и Диедаро ощутил уже знакомый мягкий импульс. Это значило, дао нанесла руны, которые не позволяли посторонним ушам подслушивать. Даже если серьезного разговора не планировалось. С виду матёрый пофигист, которому плевать на всё, а на самом деле тот ещё параноик.

Диедаро без аппетита купал ложку в бульоне и думал, как начать разговор, который он задумал.