Эра Охотников 2

— Упыри — это низшие кровопийцы, это раз, а вампиры — угроза более весомая, — отрезал Миодай. — Во-вторых, им невыносимы прямые солнечные лучи, а погода нынче оставляет желать лучшего. И в-третьих, они чуть меньше недели голодны. Если бы вы знали, на что способен голодный вампир…

Миодай загадочно замолчал, видимо, надеясь, что впечатленные студенты начнут расспрашивать о страшных и опасных голодных вампирах, который Палес сразил когда-то.

Вот только Эльвире было абсолютно плевать. О вампирах она и так знала достаточно, и даже больше.

— Как скажите, мастер. Надеемся на ваш опыт, — Эльвира старалась, чтобы эти слова не прозвучали насмешливо. Палесов она ненавидела без разбора, а этот экземпляр в её списке особенно выделялся. Но вместо того, чтобы отомстить, приходилось послушно выполнять его указания.

До корпуса изгоняющие шли молча, но у порога Палес остановился и заявил:

— Если продолжишь в таком духе, мой экзамен ты завалишь. И не только мой. И охотником никогда не станешь, будешь прислугой при академии или у старших семей. Помяни моё слово. Берись за ум, Клинок.

Эльвира послушно кивнула. Имитировать послушание ей не нравилось, но кажется, она справлялась.

— В семь, до первой пары я провожу дополнительную тренировку для отстающих. Ожидаю там тебя увидеть.

— Ага.

Диедаро и Эльвира поднялись вместе до пятого этажа, а затем разбрелись по своим комнатам. Диедаро в свою, комфортабельную и уютную, а Эльвира — в маленькую, практически кладовку на десятом этаже, куда не доходит отопление. А ещё пришлось отстоять небольшую очередь в душ после грязной отработки.

Хорошо, что рабочие спецовки выдали, и не пришлось марать в навозе любимые ботинки, которые латал мастер-мертвяк. Слишком памятная вещь, она заслуживает витрину и легендарную историю. Но, увы, ни другой обуви, ни витрины, у Эльвиры не было, и она продолжала шагать по земле в музейном экспонате.

У себя в комнате Эпопеева времени проводила немного, но успела обжить помещение, и теперь, помимо узкой кровати у стены и тумбочки рядом, у окна красовался сколоченный из деревянных ящиков стол. Из проволоки и проводов Эльвира сплела каркас для настольной лампы — получился весьма аутентичный монстр, который, впрочем, хорошо вписывался в общую картину.

Эльвира, может, и не была художником, но главную концепцию творческого пути поняла: все идеи нужно записывать или зарисовывать. Ведь идея — голова всему, а до ее воплощения может пройти немало времени, если вообще руки дойдут. А к этому времени её немудрено забыть. С такими-то проблемами по жизни.

И поэтому убежище походило на берлогу сумасшедшего: стены облепляли заметки, чертежи и наброски. Похабные стишки, невысказанные мысли, наблюдения и исследования по рунам — разных букв тут встречалось.

У Эпопеевой давно чесались руки упорядочить творческий хаос, а то и пригласить в комнату никого нельзя: слишком много запрещённого контента на открытой стене.

Изгоняющая по памяти пыталась восстановить чудище, которое выросло из Стаса, и теперь несколько листов демонстрировали демона-коллекционера с разных сторон. Рядом висел портрет самого Стаса, он обворожительно улыбался с пожелтевшего листа. Эльвира не досконально помнила его черты, но в целом лицо угадывалось. Рядом висела Аирен, но она получилась грустной. Школьная подруга была жива, но наверняка злилась на Эльвиру за то, что та втянула её в разборки вампиров и оборотней и бросила в лесу. Паршиво получилось, но как-то изменить ситуацию изгоняющая не могла, поэтому просто оставила портрет как напоминание. Там же, рядом висел Эйван с Эвисом, её спасители. Но они почему-то получились непохожими. Лица хоть и отличались привлекательностью, но черты оказались сложными.

Эльвира часто пыталась вспоминать лица тех, кто имел особое значение в её жизни.

Она понимала, что сейчас стоило бы выбраться в город, попасть в поместье и освободить родителей, но, оценив своё состояние, решила доспать необходимое. Когда кружится голова и хочется прилечь поспать даже перед лицом врага — непригоден этот изгоняющий ни для боя, ни для решения каких-либо задач.

Она ведь предупредила родичей, что всё может пойти не по плану и выполнить задание матери сразу не получится. Главное, чтобы за это время ничего не случилось.

Эльвира укуталась в любимый дорожный плед с ромбиками, спрятав под ним голову, и моментально провалилась в сладкий сон.

Осознать то, что её тревожат, Эльвира смогла не сразу: стояла глухая ночь, за окном в небе висела молодая луна, а за стеной города на мили простирался покрытый серебристым светом лес. А вот за дверью доносился недвусмысленный настойчивый стук.

Кого там принесло?

Потянувшись, Эльвира замоталась в плед и побрела к двери. Оказалось, Диедаро. Он как-то заходил к ней, но на тот момент комната была пуста. А теперь даже защита на двери стоит.

— Войти разрешаю, — глядя на друга произнесла изгоняющая и отошла в сторону. Тео зашёл в тёмную комнату и попросил включить свет, а то ему не видно ничего.