Эра останков (СИ)

— Ты при всём желании нажать не сможешь, он реагирует только на моё тело. Один из немногих плюсов по сравнению с обычным налапником, — удивил её Зален. Она-то думала, что это действительно просто современный налапный компьютер.

Действительно, на фоне других налапников варет в этом имел преимущество. Если другой вариант налапника можно украсть или каким-то другим способом взломать, то пользоваться варетом мог лишь его полноправный хозяин — сумевший активировать прибор "с хранения" или приживить каким-то образом добытый. Впрочем, Зален как-то упоминал, что устанавливать варет на чужое тело мог и специалист.

— Я пока подожду, не тороплюсь особо, — пожал плечами Асвер, невзначай прикрывая крылом выглядывающий из-под лапы приклад карабина.

— Можешь пока расстегнуть свою сбрую, — предложила массажистка, разминая передние лапы.

— Расстегнуть недолго, полста мигов, — добродушно отказался пепельный турист. Тут, надо признать, он несколько слукавил, ременная разгрузочная система давала удобное распределение груза по телу, но снять ее было делом небыстрым, через основание каждого крыла в специальных кольцах из пористой резины проходило три ремня. Крепление надежное, но снимать долго.

Скучающего Залена уложили животом на койку, после чего массажистка одела перчатки, чтобы когти и шерсть не мешали работе, и намазала их лубрикатом, пахнущим сладкими цветами. Взявшись за крыльевое плечо клиента, она начала массажировать без особенного нажима, и Зален, уже наморщившийся в ожидании хорошего разминания мускул, недоумённо скосился на работницу салона.

— Нет-нет-нет! — вдруг встряла Эрна, подбежала к лежанке с другой стороны и без стеснения надела комплект великоватых ей перчаток, озадачив работницу. — Перед тобой же чешуйчатый дракон! Я не профессионал массажа, но кое-чему училась у Гармонлеров, а они знают толк в расслаблении и удовольствии…

— Прости, но и я каждый день обслуживаю чешуйчатых! — слегка вспылила самка, но Эрна успокаивающе улыбнулась ей, одну свою руку положив на ей на плечо, а другой сдвинув лапы драконессы на позвоночник залена:

— Начинать лучше всего с места, где крепятся мышцы, чтобы убрать зажимы. Попробуй!

— Твоя воля… — пробурчала девушка, продолжив работать уже под надзором. А Эрна стала махать Асверу хвостом, чтобы тот воспользовался отвлечением "охранницы" и не задерживался.

Спускаться в неведомый подвал, полный кровожадных арагов, одному? Асвер считал этот план уж слишком наивным… С другой стороны, внезапность дорогого стоила. Поэтому он всё же не стал спорить, а тихо подошёл к панели и стал её аккуратно сдвигать, благо занятая указаниями Эрны массадистка стояла к тайному ходу спиной. Со ступеней тёмной технической лестницы повеяло тёплой сыростью, стены и пол тут были неотделанные и шершавые, но это только помогало не подскользнуться. Юркнув в тесное пространство, где высоким драконам пришлось бы нагнуться, Асвер так же тихо задвинул панель, постоял немного, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте и активируется магическое зрение, и начал спуск в трубы под баней.

В самом низу грязная вода доходила до пояса. Отсутствие света не позволяло рассмотреть то, что лежало или зияло под поверхностью, поэтому Асвер стал искать какую-нибудь палку или штырь, чтобы проверять почву перед собой. Но быстрее наткнулся взглядом на мёртвое раздутое тело, плавающее на поверхности.

"Вот это новости, — подумал дракончик, — Кто-то здесь уже побывал до нас".

Первым опасением было то, что труп попытаются "повесить" на самого Асвера, но по минимуму размышлений выходило, что тогда, когда крылатого настигла скоропостижная смерть, пепельный дракончик двигался от берега моря к Расторгу, самое позднее — вычищал оружейный склад в дарканской лаборатории.

Далее мелькнула мысль обыскать труп, но ни одежды, ни сумок на нем не было, а забраться в чужое карманное измерение Асвер не умел, даже если оно не опустошилось в момент смерти. Поэтому было принято решение оттолкнуть труп и двигаться понемногу дальше. Энергетическое зрение не давало видеть ни знаки на стенах, ни какие-то следы недавнего прохода, а потому Асвер закрыл глаза и напряг волю, поднимая светочувствительность глаз до физиологического максимума.