Эра подземелий 11

— Амитабха! На все есть воля вселенной! — Взмахнув анхом, монах выписал в воздухе сложносоставную фигуру, напоминающую заключенный в квадрате круг в который в свою очередь был заключен треугольник.

Его действие на самом деле оказалось благословением, уничтожившим остатки энергии смерти, которые попали на мой Доспех небесного воина во время прорыва.

— Свет не терпит скверну! — Провозгласил он, пряча оружие обратно в пространственное кольцо.

После этого, объединившись в одну группу, мы направились к проходу, ведущему в другой зал. По пути я решил задать монаху вопрос, мучивший меня еще с тех пор, как я его увидел.

— Скажите почтеннейший, вы и ваши братья принадлежите к Религии необъятных небес?

— Все верно. — Размеренным тоном ответил он.

— Ранее нам уже доводилось встречать других членов из вашей организации, но они выглядели совсем иначе. Возможно ли, что есть две религии с таким названием?

— Нет, Религия необъятных небес — единственная секта высшего класса с таким названием в человеческом секторе. Просто те братья относятся к другой ветви нашего учения. Мы идем путем добродетели. Некоторые его еще называют путь Будды, хотя это несколько неверно. Что же касается мастеров, встречавшихся вам раньше, их путь — путь разрушения. Или путь Асуры.

— Вот оно что. Спасибо за разъяснения. Меня зовут Марк, а моего брата Кайсель. Мы являемся основными учениками Альянса десяти тысяч миров из города Четырех направлений. Если в будущем вам понадобится какая-то помощь, вы всегда можете обратиться в один из филиалов альянса и послать нам весточку.

Мои слова были скорее данью вежливости. В будущем, ни я, ни Кайсель, не собирались оставаться в альянсе. Но монахам знать этого было не нужно.

— Амитабха! Вступившие на путь добродетели навсегда отказываются от своих имен. Все мы дети вселенной. Если ее воле будет угодно, то мы еще встретимся. — Ответил на мои слова главный монах.

В такой вот довольно спокойной обстановке мы наконец достигли коридора, ведущего в соседний зал. Его длина не превышала пятнадцати метров, а вход в соседний зал закрывала серая дымка, состоящая из сконденсированной энергии Неба и Земли.

Мое восприятие подсказывало, что никаких ловушек впереди нет. Но группа монахов все равно остановилась прямо посередине коридора, и закрыв глаза, начала что-то про себя шептать. Решив последовать их примеру, я все равно не смог заметить ничего странного.

Ощутив мое замешательство, главный монах произнес:

— Вы можете идти дальше. Внутри нет ничего, чтобы могло угрожать мастеру Истинного ранга. Наша остановка связана с особенностями учения. Перед тем как войти, мы обязаны отдать дань уважения покойному божеству.

Переглянувшись с Кайселем, я лишь пожал плечами:

— Хорошо. Тогда до встречи!

«Повезло нам, что наткнулись на этих парней. Вдвоем справиться с целой группой детей Мориш было бы чрезвычайно сложно!» — вскоре отправил мне сообщение в духовном образе целитель.

«Я так не думаю. С ними надо держать ухо востро. Прикрываясь своей религией эти мастера могут пойти на многое, если им будет это выгодно. Сейчас они просто испугались, что наша битва могла разрушить это место. Слова о двери в бездну хаоса были лишь метафорой. С их силой, избежать этой аномалии проблем бы не составило!»

Мой ответ оказался не столь оптимистичным, заставив друга переосмыслить только что произошедшие события. В таком вот неопределенном состоянии мы с ним и пересекли границу тумана. Второй зал оказался даже больше предыдущего и в отличие от остальных помещений лабиринта имел некоторые элементы декора.

В частности его потолок был расписан различными картинами, изображавшими божественных зверей и мастеров великих рас, сражающихся бок о бок против какого-то черного тумана. Видимо, эта галерея должна была визуализировать великую войну прошлого, о которой говорила Данияра.

В центре комнаты располагался широкий пьедестал из белого мрамора. Его высота достигала девяти метров. Над ним, в пространственной воронке, закованное десятками духовных цепей с сияющими рунами, парило странное темно-красное образование. По форме оно напоминало человеческое сердце. Только очень большое. Его объем превышал три кубических метра.

Едва мы вошли, как это сердце неожиданно сократилось, высвобождая ту самую волну энергии, которая расходилась по округе через глубинные слои материи мироздания. Кроме пространственного искажения волна несла в себе еще и слабый намек концепции времени. С каждым ударом его ход ускорялся в определенном диапазоне. Мироздание пыталось все восстановить обратно, но сила вмешательства была намного больше, чем могли допустить Законы этого обособленного измерения.

«Какого уровня развития должно было достигнуть существо — владелец этого сердца, что один его удар способен искажать пространство и время?»