Этот отрывок из прошлой жизни я вижу впервые, поэтому даже для Богдана стало шоком то, что произошло дальше.
Левая рука, которой Богдан пытался выдавить глаз Марку, окуталась огнем и начала жечь плоть. Сначала это были небольшие искорки, потом они превратились в маленькое пламя, которое в конце вспыхнуло, отбросив от меня здоровяка.
Так вот откуда у его ожог в половину лица! Магия! И вот почему он меня недолюбливал!
Все это продлилось не больше мгновенья, даже сам Богдан не успел понять, что же произошло на самом деле, а вот я рассмотрел во всех деталях.
И это было великолепно!
У меня есть магия! Я это и раньше конечно знал, но вот живое применение вижу впервые. Да и не учил Богдана никто такому, все случилось само собой. Вон он и сам виновник торжества в сметании, нет бы сбежать, пока все в замешательстве и не знают, что делать дальше, а он застыл как истукан и на руки свои смотрит, да на Марка, что валяется на земле и воет.
За такую беспечность я и поплатился. Прямой удар в нос от подскочившего ко мне Рико и спасительная темнота…
На этот раз мне не снилось ничего — лишь Тьма. Закрыл глаза — увидел Тьму — открыл глаза. Все это заняло мгновенье, но в реальности точно прошли часы. И никаких неожиданных переходов из сновидений в реальность, я сразу понял, где оказался. Впервые на моей памяти меня разбудил не Рико, а один из матросов, впервые за все плаванье спустившийся к нам в трюм:
— Закопайтесь в товар и сидите тихо, таможня! И дружка своего разбуди!
— Рико, вставай, досмотр! — впервые я бужу Рико, а не он меня. — Спрятаться нам надо!
За коробки и тюки я заполз сам, силы для этого нашлись. После чего мы просто сидели и ждали, когда же дадут отбой. То, что мы единственные нелегальные пассажиры на судне, я уже догадывался. Но вот зачем прятаться от таможни, если мы не будем сходить на берег? Или все же будем?
— Это получается что, мы уже приплыли? — шепотом спрашиваю я у Рико.
— Не должны были, рано еще, штиль нас задержал…
То, что мы еще далеко от конечной точки путешествия, я понял по разговору тех самых таможенников, спустившихся в трюм:
— Что в тюках? — спросил кто-то на французском.
— Хлопок, лен, — ответил матрос из команды судна.
— Ага, ты мне еще сказок расскажи! В Америку хлопок везете, будто там своего мало!
— Месье, давайте поднимемся на палубу и мы предоставим вам все возможные документы на товар!
— Меня интересуют только франки, никаких бумаг мне не надо! — в открытую заявил таможенник. — Тут даже ослу понятно, что дело нечисто! Я похож на осла?
— Хорошо, месье, пойдемте наверх!
Проворящий ушел, мы выбрались обратно. И хоть до конечной точки маршрута было еще далеко, но вот такие досмотры стали повторятся изо дня в день. Правда, этот был в открытом море, а все последующие уже в портах. День плывем — ночь в порту какого-нибудь островного государства или чьей-то колонии. С каждым днем места становились все населеннее и населеннее, а это значит что мы уже близко
На шестые сутки с момента первого досмотра мы наконец-то прибыли на место. И на этот раз нам не нужно было прятаться, все тот же матрос позвал нас на палубу, ведь мы приплыли. В порт заходили уже в сумерках, ориентируясь на огни маяка.
— Америка, Сербо! Америка!
И я так и не смог себе ответить, чему же я больше рад. Тому, что путешествие закончилось или тому, что мой ангел-хранитель вернулся?
— Америка! Америка! — от моего радостного и неожиданно громкого крика чайки взлетели даже со Статуи Свобода. — Встречай!
И Америка встретила — меч статуи вспыхнул самым настоящим огнем, который пробежал от гарды до самого острия, где и остался гореть, освещая путь кораблям, все же по первому предназначению это маяк как-никак, а уже потом символ свободного и демократичного, но очень кровавого мира…
— Встречай, Америка! — радостно повторяет за мной Рико.
Часть II
Нью-Йорк, Нью-Йорк…
Глава 1
И Америка нас встретила! Еще как встретила!
Не было ни фанфар, ни почетного караула. Даже из пушек никто не стрелял… Лишь долгое маневрирование на двигателе внутреннего сгорания и швартовка у пирса.
Разве так встречают будущего покорителя континента? Особенно очень радостного покорителя, к которому вновь вернулась его Шизофрения?