Эра счастья

Далее в документах следовала первичная характеристика свойств находки и попытка их классифицировать. И вопрос номер один состоял в том, представляет ли объект «Эс Икс» собой нечто новое или может быть отнесен к уже известным явлениям или предметам? Поскольку объект делится, более того, делится в соответствии с количеством субъектов, то автор доклада предполагал, что этот объект живой. Однако если он не питается, по крайней мере в обыденном понимании, и не оставляет продуктов своей жизнедеятельности – тоже по обыденным меркам, то вопрос с классификацией вставал все более остро.

Что будет, если один человек «использует» «Эс Икс»? Неужели от шара уже ничего не останется? Или он каким-то образом возрождается или делится до «использования»? Если возрождается, то как? Где? При каких условиях? Если нет, то что же это за псевдоумный объект, который мог бы осчастливить миллионы, а останавливается только на одном человеке? Если же он делится перед использованием, то, значит, «знает», что после контакта с человеком от него в реальном мире ничего не останется и он уже не сможет осчастливить прочих желающих?

Влияет ли этот объект на животных? Ведь физиологически феномены счастья наблюдаются и у них?

Почему третий сталкер, тот, который не пожелал проверить на себе свойства этого объекта, продал его институту, тогда как мог стать счастливым раз и навсегда? Предпочел деньги счастью? Да где это видано? Все ж знают, что не в деньгах счастье…

Может ли действие шара продолжаться после того, как он «проконтактировал» с человеком? Другими словами, может ли «счастливый» человек «заразить» своим счастьем еще кого-то? Действительно ли оказываемое объектом воздействие вызывает длительный устойчивый эффект? И что это значит для нервной системы, которая постоянно будет находиться в состоянии радостного возбуждения, то есть – стресса?

Не говоря уже о нейрохимии! Соответствует ли она сегодняшним представлениям о счастье? Ведь прав Виктор Иванович. Что там происходит в голове у этих «счастливых» друзей-сталкеров? Какие процессы побуждают их чувствовать себя таковыми? Какие механизмы в этом задействованы?

Кира быстро фиксировала возникающие идеи в блокноте, схематично объединяла их в блоки, рисовала знаки вопроса, стрелочки между ними…

Стук в дверь прервал поток мыслей. Она выпала из размышлений, заметив, что из окна, в которое она смотрела, но видела только стаю научных проблем, открывался вид на старый корпус НИИУ и больше ни на что.

Она встала и пошла открыть дверь.

– С повышением, – с улыбкой во весь рост приветствовал ее старый друг и коллега Валера Корсаков, именуемый среди своих просто Корсаком (по аналогии с героем давно забытого фильма о екатерининской эпохе). Он только что закончил медицинский, а в институте появился после блестяще защищенной магистерской диссертации на тему, звучавшую приблизительно так: «О некоторых особенностях патопсихофизиологии у лиц, побывавших в „местах Посещения“, на примере Виноградной Зоны». Нашел его, как и Киру, сам академик Коренев.

– А! Проходи, проходи! – она отступила от двери, пропуская внутрь молодого человека. – А ты кого теперь замещаешь, чем заведуешь?

– Я – никого и ничем, – он улыбнулся получившемуся каламбуру. – Это только тебе посчастливилось враз стать командиром над полусотней научных мужей… Как тебе повышение уровня наших исследований до статуса VIP?

Он был всегда весел и задорен, несмотря на специфику полученной профессии. Наверное, сказывался возраст. Валера был самым молодым сотрудником не только психофизиологической лаборатории, но и вообще во всем институте.

Кира неопределенно пожала плечами:

– Пока непривычно.

Он заглянул в соседнюю комнату и, завершив осмотр нового кабинета, удовлетворенно заключил:

– Фантастика.

– Фантастика – это то, что у вас здесь творится. Не знаю, готова ли я к руководству таким сложным проектом. Это огромная ответственность. И она уже давит на меня…

Валера тем временем вальяжно развалился в кресле, пробуя его мягкость и удобство.

– Поможешь с переездом? – села напротив Кира. – А потом – по чашке чая в нашем кафе вприкуску с интересным разговором о работе. А?

Он беззаботно улыбнулся:

– Согласен. Тем более что теперь наша работа пахнет счастьем.

***

Утром следующего дня, когда Кира вошла в большой конференц-зал, он уже был полон народу.

На трибуну поднимался с иголочки одетый, элегантный человек. Это был Радислав Петрович Захвалевский, сравнительно молодой директор их Научно-исследовательского института уфологии (НИИУ). Руководителю было всего 43 года, два из которых он весьма успешно возглавлял институт. Он не имел научных степеней ни в одной сфере деятельности института, а, как сейчас стало модно, имел степень по управлению бизнесом и персоналом. Однако это был тот самый случай, когда все сотрудники дружно кивали, что именно талантливый управленец, а не научный деятель необходим, чтобы решать проблемы института и вести его вперед. Талант взошел на трибуну, чтобы приветствовать всех собравшихся.

– Уважаемые дамы и господа!