Эра титанов

– Так вот зачем вы доставили нас сюда? Для борьбы с вашей эпидемией?

– Это только одна из причин, по которым вы сюда попали. Вы здесь для того, чтобы уничтожить эпидемию в нашем времени и гарантировать невозможность ее возникновения в вашем. Мы можем спасти оба наших мира, Ник, но мне необходима твоя помощь. На нашем пути все еще стоит могущественный враг, а время уходит. Ты даже представить не можешь, как я рад твоему появлению. Это было очень умным решением.

Он наклонился, поднял свой шлем и добавил:

– Я намерен уйти тем же путем, каким пришел. Если ты хочешь нам помочь, я буду в ближайшем корабле снаружи. Тебе не потребуется пистолет – никто здесь не причинит никому из вас вреда. Но ты можешь оставить его при себе, если с ним будешь чувствовать себя увереннее.

После этого мой двойник повернулся к Грейсону:

– Здесь находится человек, который очень хочет тебя увидеть: твой отец.

* * *

Нам было нечего обсуждать. Если бы эти… люди хотели убить нас с Грейсоном, мы бы уже давно покинули наш мир. И нам требовались ответы, медицинская помощь и пища. Так что особого выбора у меня не было.

Внутри корабля, после того как я снял скафандр и переоделся во все сухое, мы с моей будущей версией сели за маленький деревянный стол в узком зале для совещаний. Окон, выходивших наружу, не было, но сквозь большую стеклянную панель я видел гостиную, где в креслах, подавшись вперед, сидели Нортон Шоу и его сын Грейсон. Они разговаривали, улыбались и плакали. Старший Шоу выглядел так же, как на записях в «Зале Титанов», где ему было за шестьдесят.

– Оливер не видел сына семьдесят шесть лет. Ты даже не представляешь, как он сейчас счастлив. Прошло много времени с тех пор, как кто-то из нас здесь чувствовал себя счастливым, – говорила моя копия. – Мы лишь… ждали.

– Нашего появления? – уточнил я.

– Хоть какой-то надежды.

– Давай вернемся назад. Я хочу, чтобы ты мне все рассказал с самого начала. Но прежде – как мне тебя называть?

– Николас, – предложило мое будущее «я». – Меня уже довольно давно никто не называет Ником… Но хорошо, начнем сначала. Только дай мне минуту, чтобы собраться с мыслями. Здесь не принято говорить о прошлом. Это далеко не самая приятная тема.

– Представляю себе. Я видел Лондон.

– Лондон сохранился лучше всего. Во многих местах дела обстоят гораздо хуже. Но… вернемся к началу. «Фонд Титанов». В некотором смысле ты – единственный человек на всей планете, который в состоянии понять происхождение Фонда и то, что я тогда переживал. Я был потерянным и сбитым с толку. Я получил все, о чем мечтал, но не стал счастливее. Более того, я вообще ничего не чувствовал, и это пугало меня больше всего. Больше денег. Больше доходов. Больше приемов. Увеличивающийся список контактов. И все же каждый следующий день казался мне менее интересным и более пустым и бессмысленным, чем предыдущий, словно все происходило с кем-то другим, а я лишь наблюдал за собой со стороны. Никакие лекарства не помогали… И оставалась единственная надежда – все изменить. Кардинально. Объединение с Оливером и основание «Фонда Титанов» и стало таким изменением. Появилась великая и немного жутковатая цель. Я был готов попробовать все что угодно, чтобы выяснить: существует ли что-то, способное заставить меня снова почувствовать себя живым.

Слова моего двойника произвели на меня еще большее впечатление, чем монолог его голограммы в «Зале Титанов». Он говорил о моих самых тайных мыслях, о страхе, который меня преследовал, страхе, что я не смогу ничего изменить. Этот парень меня знал. Он был мною.

Николас помолчал, давая мне возможность осмыслить его слова, и после того, как я слегка кивнул, продолжал:

– Как далеко вы успели пройти по «Залу Титанов»?

– До второго зала. Гибралтарская дамба.

– Хорошо. Значит, ты знаешь о К-сети, модульной дороге и орбитальной станции «Динамика». Гибралтарская дамба заработала, когда ситуация… осложнилась. В прессе и учебниках истории об этом пишут как о нашей величайшей ошибке, Промахе Титанов. Дамба открылась в две тысячи пятьдесят пятом году, в сороковую годовщину рождения «Фонда Титанов». Это было настоящее чудо света, политический и технологический триумф, позволивший создать Атлантиду. Мы верили, что это приведет к началу новой эры. Появилась страна, которая занимала территорию от Израиля до Гибралтарского пролива, от Афин до Александрии, от Рима до развалин древнего Карфагена; страна, находившаяся на перекрестке Европы, Среднего Востока и Африки. Страна, способная объединить весь мир.

Николас вздохнул, чуть помолчал и продолжил свой рассказ: