Эра цепей

— Никому из здесь присутствующих, ваше высочество, — склонил голову, отвечая, Келеф, но секунду спустя снова поднял на него взгляд. — Я сравнил их, сделав оттиски с тех вещей, которых касались ваша жена, сын и дочери. Фрида предоставила отпечатки добровольно. Единственный человек, отпечатки пальцев которого я не видел, это вы, господин.

— Да как ты смеешь?! — воскликнул Эрман, вскакивая со своего места.

— Сядь, сын, — тут же остудил его пыл отец. — Что мне нужно сделать?

Келеф поднес ему губку, смоченную чернилами, и чистый лист бумаги. Указав пальцем на пустой лист, объяснил:

— Пожалуйста, дотроньтесь до чернил всеми пальцами и коснитесь ими бумаги.

Карамах не сопротивлялся. Фрида, глядя на это, удивленно улыбалась, а Рина восхищенно наблюдала за очередной выдумкой дорогого ей человека. Она, опытный оморомант, по щелчку пальцев меняющий людям лица, и не догадывалась о том, что можно вычислить преступника по узору на его пальцах. Когда ее отец закончил с бумагой, зал погрузился в тишину. Келеф прищурился, вглядываясь в узоры — сравнивать уже не требовалось, он хорошо запомнил оставшиеся на печати следы после многих часов, проведенных с ними. И отпечатки Карамаха разительно отличались от них.

— На печати нет ваших отпечатков пальцев, господин.

— Еще бы… — буркнул старший сын, неодобрительно покачав головой. — Сядь на свое место, шавка.

Собрав предметы, выложенные на длинном столе, юноша сел. Карамах вежливо дождался этого момента, не начиная говорить до тех пор, пока все Сеотосы не будут готовы. И, наконец, когда повисла секундная тишина, он громко, четко и медленно проговорил:

— Сюда направляется флот Кольфенов. Они собираются сместить меня.

Улыбка быстро сошла с лица Рины. Она больше не могла притворяться. Ее брат, Эрман, зло нахмурился, сжимая кулаки и стискивая зубы. Цара смотрела куда-то в пустоту безучастным, пустым взглядом, что-то тихо шепча с выражением ужаса на лице. Одна лишь Фрида не поменялась в лице.

— Келеф, — обратился Карамах к своему индару. — Что за оружие ты использовал, чтобы защитить Кайру?

— Это… — неуверенно начал юноша, зыркнув на Фриду. Та даже не повернула голову в его сторону. — Сложно объяснить. Оно не похоже на что-либо, имеющееся в арсенале шпиля.

— Ты сможешь сделать больше?

Карамах не медлил, не тянул с вопросом, сразу же переходя к сути. Вытерев руки от чернил полотенцем, он сложил их перед собой на столе, приковывая взглядом Келефа к его месту. Он ждал ответа, и от неожиданности юноша замешкался.

— Разумеется, может, — медленно кивнула Фрида. — Келеф — талантливый ремесленник. Уверена, он без труда повторит свой успех.

— Это так? — переспросил Карамах.

Юноша медленно кивнул, стиснув зубы. Идея того, что задумала Фрида, ускользала от него. Если порох так опасен, то зачем раскрывать все карты перед Сеотосами? Зачем обещать им его?

— Хорошо, — глубоко вздохнул Карамах. — Цара, мне нужно, чтобы ты забрала девочек и младшего. Цацат сопроводит вас в утопленную казну на время осады. Келеф, я хочу, чтобы ты отправился вместе с ними. Материалы для оружия тебе доставят позже, ты должен будешь составить список необходимых вещей. Эрман, ты останешься со мной и возглавишь оборону города до тех пор, пока не будут готовы орудия Келефа.

— Но папа! — воскликнула Рина, ударив рукой по столу. — Я..!

— Не спорь, — жестко, резко отрезал он, сжав кулак. — Я не стану рисковать своей наследницей. Ты будешь защищать сестру и брата в утопленной казне.

Рина хотела было что-то ответить, уже набрала воздуха в грудь… Но лишь возмущенно, громко вздохнула и встала из-за стола. Быстрым шагом она покинула обеденный зал, чуть не сбив с ног Цацата, что стоял у входа.

— Для меня честь сражаться рядом с вами, отец, — Эрман ударил себя кулаком в грудь, стиснув зубы. — Я вас не подведу!

Карамах прервал браваду сына быстрым, четким жестом руки. Снова зал погрузился в тишину, все ждали, что скажет глава семейства. Все ждали правильных, одному ему известных слов. Но мужчина молчал. Последним его словом было короткое, сухое “Начинаем”.

Сборы не заняли много времени, и вскоре три паланкина уже выдвинулись к порту, где их ожидали снаряженные для пути тайнаги. Келеф отказался ехать по городу в паланкине и шел рядом с Риной, как и много раз до этого. Город был до отвращения спокоен, тих, не было ни паники, ни даже привычного шума. В такой час он начинал засыпать, и этот день, несмотря на всю серьезность, не стал исключением. Еще никто из здесь живущих людей не знал о том, что им вскоре предстоит пережить.

— Мне страшно, — тихо позвала Келефа Рина, приоткрыв окошко. — Почему ты не боишься?

— Трусы умирают сотни раз перед смертью. Храбрые — лишь однажды, — вдруг вспомнилась юноше услышанная когда-то цитата. — Все будет хорошо. Я сделаю больше пушек. Мы выстоим.

— Надеюсь…