Эра цепей

Корова, мясо — оскорбительные термины, обозначающие шурров.

Жук, насекомое — оскорбительные термины, обозначающие цутов.

Мясник — обскорбительный термин, обозначающий кардийцев.

Обезьяна — оскорбительный термин, обозначающий мелитов.

Гюке — особая техника обертонного горлового пения, необходимая пользователям миама для вхождения в глубокий транс и сотворения сложных, комплексных заклинаний.

Организации, народности, кланы

Шурры — раса коренастых полулюдей с копытной парой ног и иногда рогами. Составляют большую часть рабочей силы в аграрном секторе тагацита. Выносливы и не слишком умны. Живут, как правило, отдельными юртами — небольшими поселениями численностью до ста особей, кочующими с места на место.

Кардийцы — воинственная раса идентичных друг другу клонов, рождающихся в выводках от двух до двенадцати особей. Совершенно слепы, но обладают чутким слухом, а также используют специальные живые маски, которые позволяют им видеть в инфракрасном спектре. Делятся на различные кланы, среди которых особенно выделяется пьярим, члены которого отличаются низкой агрессивностью, острым умом и хорошо отточенными манерами.

Темильцы — раса людей-амфибий, унаследовавших некоторые черты жаб, как, например, горизонтальные зрачки глаз, особая форма ушей и перепонки между пальцами. Дышать под водой не умеют, но прекрасно переносят сильные перепады давления и способны задерживать дыхание на довольно длительное время.

Цуты — раса маленьких, ростом с десятилетнего ребенка насекомоподобных гуманоидов, покрытых гибким экзоскелетом. Делятся на множество функциональных каст, среди которых выделяются три основных. Так, каста рабочих особей отличается почти отсутствующей личной волей, низким интеллектом и исполнительностью, каста принцев составляет основную командную и интеллектуальную силу ульев, а каста королев, ранее правившая всей расой, ныне низведена до функции размножения и увеличения выводка.

Мелиты — малочисленная раса, предпочитающая изоляционизм и традиции в угоду связям с прочим населением тагацита. Представляют из себя людей, полностью, кроме лица, ладоней и ступней покрытых шерстью, а также имеющих длинный функциональный хвост как пятую конечность. Отличаются высоким уровнем интеллекта и предрасположенностью к освоению сложных ремесел.

Экиты — самая малочисленная и загадочная раса Шестилунья. Встречаются крайне редко и, в большинстве своем, являются советниками и почетными членами знатных домов. Внешне напоминают обычных людей, но имеют дополнительную пару рук, а также выделяются высоким ростом, серым цветом глаз и белыми волосами. По слухам, если не бессмертны, то как минимум являются долгожителями, чей возраст может достигать нескольких сотен лет.

Пролог

Полтора часа туда, полтора обратно. УАЗ, давно уставший, со старческой ржавчиной на порогах, скрипя, неспешно продвигался по промерзшей колее. Подвеска здесь помогала мало, водителя то и дело подбрасывало вверх на случайных кочках и выбоинах — последние, правда, были не исключением из правила, а скорее самой дорогой, каковой здесь, в общем-то, и не было. Оно и понятно, никто не станет проводить асфальтированную дорогу к мертвым деревням да живописным, но безлюдным горным долинам. Полтора часа на дорогу — лучшее, на что можно надеяться в этой глуши, и тут все мысли концентрируются лишь на том, чтобы особо ценный груз не слишком сильно растрясло по пути.

Когда блеклые фары накаливания выцепили в полуночной тьме низенькие, обдуваемые всеми ветрами здания, издали напоминавшие крошечную деревню или хутор (пусть они и были в несколько другой стороне необъятной), раздался лай. Маленькая, хвостик бубликом рыжая дворняга, истошно лая, вышла на свое регулярное сражение с ветряной мельницей. Мельница, скрипя, заехала за открытые ворота, кипящий двигатель, поперхнувшись, затих, и, наконец, водитель вышел на свет, льющийся из-за помутневших стекол обсерватории.

— Да отстань ты! Ну! — шикнул на дворнягу юноша в очках, вытаскивая с заднего сиденья пакеты с продуктами. — Отвяжись, кому говорю!

Но Буся не отвязывалась. В обсерваторию ее не пускали, и общение с ее обитателями, как правило, сводилось к кормежке два раза в день да изредка в скулеже с подвыпившим поваром-охранником Захаром Степановичем, поэтому возможность получить капельку внимания собака не могла упустить. Но лай, каким бы рьяным он ни был, был лишь игрой — хозяйку выдавал ее резво машущий из стороны в сторону хвост.

— Ты чего к собаке пристал? — тяжело вздохнула фигура в ярко освещенном дверном проеме. Она поправила очки, смахнула со лба прядь выбившихся из хвоста волос и усмехнулась: — Изголодались по женскому вниманию, Евгений Иванович?

— Любовь Васильевна! — осадил юноша, захлопывая дверь машины. — Вы чем языком чесать, лучше б с пакетами помогли. Не клуб джентльменов.