Эра водолея

В колбасном цеху Денис выступил в уже опробованном амплуа отказчика - сначала от дегустации продукции (сам виноват, сломал расписание Сании, а в нем был учтен самый причудливый метаболизм), потом от получения из рук начальницы - симпатичной, хоть и крашеной блондинки лет пятидесяти - пакета с образцами. В итоге водитель уволок в багажник второй полиэтиленовый тюк. Сания переглянулась с блондинкой и вполголоса сказала ей что-то. Денис решил не обращать на это внимания.

На мясокомбинате вышло страшно. Дениса быстренько провели по производственной цепочке, только задом наперед - от экспедиции и упаковки к приемному, так сказать, покою. На сей раз исключения ради роль экскурсовода выполняло не первое, а второе-третье лицо. Лицо оказалось иссиня-белым, изможденным и малоразговорчивым, было представлено как зам по производству Алексей Николаевич - человек на этом посту новый, но очень опытный. А кто у вас старый и неумелый-то уже, подумал

Денис с некоторым раздражением. Видать, подустал от малополезных впечатлений.

Когда группа вошла в цех первичной приемки скота, грязноватый по сравнению с оставленными за спиной разделочными помещениями, Денис уже одурел от запахов, не слишком задавленных кондиционированной прохладой. В этот момент у Сании запел телефон. Она извинилась и вернулась на пройденный этап. Алексей Николаевич, не обращая на это внимания, провел спутников к стойлу, в котором томилась средних размеров пестрая корова. Денис заглянул ей в глаза. Корова облизнулась фиолетовым языком и сглотнула. Сайфиев отвернулся.

– Вот, - сказал Алексей Николаевич, - показывая рукой. - Здесь принимаем скот.

В эту смену было пятнадцать голов КРС, несколько свиней. Это копейки. Пока под местных поставщиков подстраиваемся. В следующем году поголовье нарастят - ну, вам сказали. На плановую выйдем. На этом, видимо, Алексей Николаевич счел свой доклад завершенным и замолчал. Молчать ему было комфортно. Денису - наоборот. Он нервно покосился на корову и сказал:

– Я, Алексей Николаевич, только что на птичьем комбинате и у ваших соседей был, у колбасников. Они меня своей продукцией закидали. Боюсь, что протухнет теперь. А как сюда зашли, думаю, все, хана, сейчас мне эту буренку как kьзtдnдз вручат.

– Есть такое намерение, - согласился Алексей Николаевич.

– Буду очень признателен, - сказал Сайфиев и сунул руки в карманы. Он почему-то очень разозлился.

– Сейчас организуем.

– Только парное, - напряженно сказал Денис.

– Конечно, - отозвался Алексей Николаевич.

– Вот с этой коровы, - уточнил Денис, махнув подбородком в сторону пеструшки.

Та коротко промычала.

– Хорошо, - сказал замдиректора. - Саша.

Он сказал это вполголоса, и Денис едва услышал - как раз в этот момент ему будто врезали боксерскими грушами по ушам, обоим одновременно. Сайфиев даже тряхнул головой. Паскудное ощущение прошло. Из ворот, в которые упиралось стойло, не спеша вышел щуплый паренек в резиновом фартуке поверх слишком большого халата. Видимо, Саша. Как он услышал-то, подумал Денис. Саша подошел к корове и положил руку ей на холку. Холка крупно вздрогнула, но сама корова осталась стоять на месте. За ее кормой зажурчало, снизу потек соответствующий запах. Денис прикрыл нос ладонью. Он почему-то не мог оторваться от Сашиной руки. Хотя руки и не видно было - ниже кончиков пальцев свисал длиннющий рукав грязно-серого свитера. Из-под тонкого хлопка выпирала только цепочка костяшек. Остро выпирала.

Злоба, заставившая Сайфиева так неудачно куражиться, куда-то вытекла - параллельно коровьим процессам, - уступив место легкой панике. Он решил немедленно объявиться строгим вегетарианцем, но не успел.

– Я думаю, филей и грудинки немного самое то будет, - предположил Алексей Николаевич. - Верно, Денис Маратович?

Денис молчал, глядя на Сашину руку. В лицо Саше смотреть совершенно не хотелось.

Рука двинулась в сторону ворот. Корова, похоже, поняла, куда ей предлагают пойти, и уперлась всеми конечностями в доски под соломой. Поэтому первое движение получилось нелепым, как в мультике - пеструшка скакнула сразу на полметра, будто ее дернул за холку крюк, притороченный к рванувшему с места бульдозеру. Копыта дробно стукнули в пол, как банда ирландских танцоров.

Корова покачнулась, сохраняя равновесие, часто задышала и покорно поплелась за Сашей. Денис не отрывал взгляда от них, затем - от открывшегося на пару секунд мутного проема, в котором из-за падающего сбоку света невозможно было различить ничего, кроме той же соломы на полу. Затем - от заслонивших проем плохо промазанных белой краской ворот. Сейчас она начнет орать, тоскливо подумал он. Потом захлебнется и замолчит. Потом мы будем полчаса ждать, пока Саша вырежет филей и вырубит грудинку. Потом…