Эра Водолея (главы из романа)

- Железнодорожные. Что они в Шушенское ездили. А ты говоришь: митинг, флаги... их бронепоезд на запасном пути. Можешь не сомневаться. А случись так, что с каждого спросится: "Товарищ, а где ты был в трудный для родины час?" - у них готово дело. Быстренько представят отчет о проделанной подпольной работе. С подписяRми и штеRмпелями. А теперь скажи мне: что они смогут противопоставить желающему в диктаторы? Ничего. По привычке соберутся на пару митингов и по той же самой привычке уйдут в тихое подполье. Взносы пропивать.

- Ну так че, взорвем или нет? - повысил голос Богатырев.

Все посмотрели на него.

- Чем?! - не выдержал Чуев.

- Спокойно, - сказал Иван Данилович.

Язык его перестал заплетаться, слова стали внятными и весомыми.

Опираясь двумя руками о стол, он поднялся со стула и медленно подошел к серванту, стоящему посреди двух платяных шкафов. Все присутствующие наблюдали за ним с интересом. Богатырев вдруг замер, как будто никак не мог что-то вспомнить. Через несколько секунд, очевидно, что-то прояснилось в его сознании, он подошел к правому шкафу и раскрыл дверцы. Мухин выронил чайную ложечку, и в возникшей тишине она смачно звякнула по блюдцу.

Богатырев расплылся в улыбке и довольно икнул.

- Пжалста, - сказал он, показывая на пластид, который занимал все пространство шкафа без остатка.

Все молчали. Было слышно, как над пирожными жужжит неизвестно как попавшая в комнату пчела.

- Ты откуда это взял? - через минуту спросил Мухин.

Задать этот вопрос хотели все, но выговорить смог только он. Очевидно, сказались годы службы.

- А... твои корочки больш не дес-ствительны, - улыбнулся Богатырев. Так что з-запросто могу не отвечать.

Больше никто не проронил ни слова. Иван Данилович понял, что его фокус должного эффекта не произвел, вздохнул разочарованно, закрыл шкаф, обошел стол и занял за ним свое место.

- Ты стал много пить, Данилыч, - мрачно констатировал Чуев.

- Я знаю, - ответил Богатырев. - Только, наверное, не много, а часто.

Скучно как-то стало последнее время.

- А ты женись, - предложил Мухин. - Не соскучишься.

Богатырев ответил не сразу.

- Нет, ребята. Мы с Моисеем как доказательство от обратного.

- В каком смысле? - не понял Лобачевский.

- Должен же быть у вас перед глазами пример неженатого мужика. Должны же вы с чем-то сравнивать свое счастье. - И добавил с усмешкой: - Или несчастье.

На улице что-то бабахнуло, и гулкое эхо отозвалось многократным повтором.

Все повернулись в сторону балкона и медленно начали вставать с мест. На балконе у Богатырева было тесновато, но поместились все. Через несколько секунд томительного ожидания небо с треском разорвалось тысячей огней праздничного фейерверка. На улице послышались крики. После каждого нового букета огненных цветов народ с самозабвением кричал "Ура!". На Костю накатило воспоминание, как в детстве на Седьмое ноября или Девятое мая вечером с родителями и знакомыми они ходили на пустырь смотреть салют. В те дни тоже все были искренне счастливы. И если не все, то многие.

Так же по одному все вернулись в комнату. Между тем небо снова и снова освещалось яркими разноцветными вспышками. Так продолжалось около часа.

После фейерверка гости помогли хозяину квартиры убрать со стола, вымыть посуду и разошлись по домам. Народ продолжал гулянье, начатое утром.

Кругом слышались песни и смех. Проехав две остановки на метро, Костя и дядя Юра неторопливо шли от станции до дома.

- По пиву? - предложил Костя, когда они проходили мимо шумного кафе.

- Не возражаю, - ответил дядя Юра.

Они купили по пластиковому стакану светлого "Тульского" и той же неторопливой походкой пошли дальше в сторону дома.

- Ты коренной москвич? - вдруг спросил Костя.

- Нет. Мать с отцом приехали на стройку. Там и познакомились. У меня вообще занятная родословная.

- Ты сын турецко-подданного? - улыбнулся Костя.

Дядя Юра сделал большой и вкусный глоток янтарного напитка, облизал губы и глубоко вздохнул.

- Начнем с отца. Его отец, то есть мой дед, познакомился с моей бабкой в Первую мировую войну. Дед у меня был донским казаком. Как-то они ворвались на плечах противника в его лагерь, и тут-то он увидел молодую докторшу. Не знаю, что он ей там рассказал, и главное, как она его поняла, но с войны дед привез жену-немку. Вот отсюда, наверное, все и пошло.

Представляешь, какая смесь...

- Что русскому хорошо, то немцу смерть, - согласился Зубков и запил эту мысль пивом.

- Матушка у меня тоже была дай Бог каждому. Ее отец, мой дед, был грузином. Потомственный князь. Женился на хохлушке. В общем, коктейль Молотова. Детство мое прошло в коммуналке. Так что вспомнить есть что.

На перекрестке человек сорок весело отплясывали под местный духовой оркестр. Милицейские патрули миролюбиво прогуливались по городу, не мешая народу веселиться. Городские власти принимали в веселье самое непосредственное участие. До поздней ночи по городу ездили передвижные магазинчики и продавали напитки и легкую закуску.

Оказавшись дома, Костя позвонил Наташе и спросил, как у нее дела.