Эра Водолея, или Каждый имеет право знать [СИ]

Войдя в комнату, Зубков остановился у двери с разбитым стеклом и огляделся. Комната выглядела удручающе. На стенах обшарпанные, засаленные обои, железная кровать в правом углу, телевизор в левом. Круглый стол, два стула. На столе лежала старая газета с нехитрой закуской и стояла полупустая бутылка водки. Рядом — два граненых стакана. Если бы здесь телевизор не выдавали, наверное, Рома его пропил бы. Но реальность была такова, что номерной телевизор, государственный, невозможно было продать в частные руки. Его можно было только обменять в жэке на более новую модель. Окно комнаты было закрыто куском грубой темно-серой ткани, чем-то похожей на брезент. Зубков осторожно подошел к окну и чуть отодвинул «штору». Оно выходило на противоположную сторону дома и располагалось как раз между окнами транспортного агентства и булочной.

— Уйди от окна, — тихо сказал Рома и взял в руки бутылку.

— В квартире еще кто-то есть? — шепотом спросил Костя, показав глазами на два стакана.

— Нет, но я всегда кого-то жду.

Рома налил водку в два стакана и, взяв нож, отрезал от копченой колбасы несколько неровных кругляков.

— Давай. По соточке, — сказал Рома, протягивая Зубкову стакан.

В первую секунду Костя хотел отказаться, но решил, что это будет некрасиво — отказаться выпить с человеком, который тебе, можно сказать, жизнь спас. Он подошел к столу, взял в правую руку стакан, а в левую кусочек «Одесской». Рома прильнул к своему граненому кубку губами и начал цедить водку сквозь зубы. От этого зрелища Костю даже передернуло. «Что же ты ее все время так мучаешь?» — подумал он. Рома же принимал муку стойко. Поставив на стол пустой стакан, он понюхал рукав и крякнул. Зубков продолжал следить за Ромой, отмечая удивительное сходство в голосе, движениях и привычках. Крякнув еще раз, Рома закусил плавленым сырком. Костя посмотрел в стакан, сделал глубокий вдох и в два глотка выпил водку. Наблюдая за ним, Рома перестал жевать и улыбнулся. Костя выдохнул, поставил на стол пустой стакан, вытер губы большим пальцем правой руки и отправил в рот кусочек колбасы.

— Красиво, — улыбнулся Рома. — Так это тебя, значит, менты пасут? Костя кивнул головой и спросил, неторопливо пережевывая колбасу:

— Откуда ты знаешь, что это менты?

— Хм. У меня нюх на ментов. На любых.

Рома сказал это с таким выражением, что Костя перестал жевать. Ему вдруг показалось, что Рома знает в сто раз больше, чем говорит.

— Натворил что-нибудь?

— Да вроде нет, — сказал Костя, пожав плечами.

— Мда, — вздохнул Рома. — Менты — они везде менты. Волки позорные.

— Из окна высоко прыгать? — спросил Костя.

— Нормально, — ответил Рома.

Он подошел к окну и отвел ткань в сторону. Несколько секунд Рома наблюдал за улицей, после чего дернул ткань, и она упала на пол. Рома открыл окно и выглянул на улицу. Улица была пуста.

— Давай быстрей, — сказал Рома и отошел в сторону.

От окна до асфальта было около трех метров. Зубков перебрался через подоконник и, держась за него руками, спустил ноги вниз. Его ботинок уперся о какой-то выступ в стене, и, полуразвернувшись, Костя отпустил одну руку. Ботинок вдруг соскользнул, и, шлепнувшись на асфальт, Костя повалился на спину. Он вовремя успел выставить руки и только поэтому не ударился затылком. Рома, прощаясь, поднял правую руку вверх и закрыл окно.

Костя быстро встал на ноги и, чуть прихрамывая, пошел к перекрестку, осматриваясь на ходу, не испачкал ли он брюки. Руки его были в асфальтовой грязи, ссадина на правой ладони сильно болела.

— Стой, — сказал тихий властный голос.

Зубков поднял глаза и замер. Перед ним стоял милиционер. Увлекшись разглядыванием ссадин на руках, Костя не заметил, как нос к носу столкнулся со стражем порядка. От неожиданности Зубков икнул, и милиционер поморщился. Он увидел Костины руки, грязные и в ссадинах, испачканные брюки, учуял пьяный запах и задумался на секунду.

— За что, начальник? — быстро сориентировался Зубков.

— Вали отсюда, — прошипел милиционер, и взяв Костю за воротник пиджака, толкнул его дальше по ходу.

Зубков, чуть пошатываясь, пошел в заданном направлении. Ему казалось, что он слышит дыхание милиционера, который не отвернулся, а смотрит ему в спину, решая: а не зря ли я его отпустил? На перекрестке Костя обернулся. Милиционера не было. Костя заметил подходивший к остановке трамвай и побежал за ним.

В вагоне сидели восемь человек. Зубков прошел в самый конец и сел на боковое сиденье. Вдруг он понял, на кого был похож тот человек, что вошел во двор следом за ним. Этого не могло быть. Игорь. Нет. Наверное, показалось. Не может быть.

— Молодой человек, вы не заплатили за проезд. Молодой человек, я к вам обращаюсь.

Зубков обернулся и увидел небольшого роста крепкую бабушку, сидевшую у противоположного окна. Бабушка смотрела на Костю строгими глазами, как будто он кот и съел ее сметану.

— Революция — это не повод для проезда зайцем, — назидательно сказала бабушка. — Потрудитесь заплатить за проезд.