Эра Водолея. Незримые узы

– Нет, такого со мной не было, – он присел рядом и накинул Алене на плечи свою джинсовку. – Я лет с пятнадцати знал, что со мной что-то происходит, что я способен на какие-то совершенно необыкновенные вещи. И поэтому, когда профессор рассказал мне правду, я даже обрадовался.

– А твоя семья? Они знают?

– Нет, конечно! Это же тайное общество. И твои не должны знать. Да они и не поймут…

– Что значит, – не поймут?

Дэни отмахнулся от противно пищащих комаров и, поморщившись, ответил.

– Знаешь почему столь немногим людям удается раскрыть свой истинный потенциал?

Девушка пожала плечами:

– Потому что генетический код древних предков есть не у всех?

– В том числе. Но есть и другая причина. То, что наши папы и мамы называют «переходным возрастом», на деле является периодом, когда становится возможным осознать свои истинные способности и свою суть: стать «истовым», как говорят в Наследии, то есть настоящим, таким, какой ты есть на самом деле. Возраст с четырнадцати до шестнадцати лет – это самое подходящее время для начала обучения. Но большинство родителей не допускают, чтобы дети самоопределились, ведь они лучше знают, кем мы должны быть и как нам нужно жить дальше, – он тяжело вздохнул. – Ты не подумай, они это не со зла. Просто их родители поступали также: решали все за них и не умели к ним прислушиваться. Вечный конфликт отцов и детей…

– Значит, тебе здесь лучше, чем дома? – недоверчиво уточнила Алена.

– Здесь я на своем месте. Я точно знаю, кто я. Я сам принял это решение. Знаешь, мать хотела, чтобы я стал юристом, как отец. А я стал врачом… Они со мной год после поступления не разговаривали…

– А сейчас?

– Наладилось все. Я теперь понимаю, почему они поступали так, как поступали. Боялись просто. Хотели, как лучше и не умели мне доверять. А сейчас они видят, что я хороший специалист, что я нашел свое призвание, и мы с ними как-то на равных начали общаться…

– Мои родители никогда не были против моих начинаний, – заметила Алена, поправляя куртку. – Но вот когда я не хотела насовсем в Штаты уезжать, они настояли… Даже так – мое мнение было просто не в счет…

– Но сейчас тебе решать, – ободряюще улыбнулся Дэни. – К слову, вступая в ряды Наследия, ты можешь жить где угодно: география здесь не имеет большого значения. И ты оказываешься среди своих, понимаешь? Среди тех, кто понимает тебя без слов, поддерживает и кому ты можешь полностью доверять.

– Чтобы чувствовать себя так, не обязательно вступать в ряды тайного общества, – не согласилась девушка. – Я имею в виду, что в моей жизни есть люди, с которыми я чувствую себя самой собой, и которым я полностью доверяю.

На лице Дэни отразилось одобрение.

– Ладно, пойдем, я покажу тебе твою комнату.

Жилые корпуса представляли собой длинные одноэтажные строения с планировкой коридорного типа. Во время реконструкции лагеря эти постройки, прежде больше походившие на бараки, также отделали клинкерным кирпичом и заменили старые деревянные рамы на стеклопакеты. Теперь жилые здания, по стенам которых поднимались мощные лианы плюща и винограда, выглядели очень по-европейски. Попрощавшись с Дэни на крыльце, Алена по номерку на брелке нашла свою комнату: скромные апартаменты-студия с маленькой кухонкой были рассчитаны на двоих. Девушка бросила вещи на пол и без сил упала на кровать. Она даже не успела подумать, что ей могут вновь привидеться пугающие тени, и заснула практически мгновенно.

2017 год, август

– Вы все проверили? Машину, личные вещи, карманы, наконец? – гневный голос на другом конце телефона заставил грузного мужчину, сидящего за столом в тесном кабинете, поежиться.

– Все проверили. Не было у нее той вещицы, что вы искали…

– Черт вас подери! Может, она с кем-то встречалась незадолго до аварии? С кем-то связывалась?

– Нет, все как обычно… Жаль, что даже записей с камер нет… Но вы же сами просили, чтоб никаких следов… чтоб никто ничего не видел… мы так и сделали…

Повисла пауза.

– Деньги в ячейке, забирайте! Хотя благодарить вас особо не за что! – в голосе звучала презрение.

– Спасибо… – звонок прервался. Мужчина с шумом выдохнул и отложил телефон в сторону. – Только что деньги хорошие, а так бы шли вы со своими… – он опасливо покосился на мобильный, словно его полные раздражения слова мог расслышать недавний собеседник, и резко замолчал. – К черту! – он поднялся из-за стола, надел фуражку и быстрым шагом покинул кабинет.

2023 год, май