Эра водолея (СИ)

— Удачи, дети мои, — только и произнесло человекоподобное существо.

Дьявол знал, что от него сейчас завило совсем немного и оставалось только ждать.

* * *

Кожа Саймана начала подгорать, хотя он только успел появиться в просторах преисподней. Нескончаемая битва продолжалась, и, глядя на весь этот кошмар, в его голове кружились рифмованные строки, которые он начал громко и эмоционально читать:

Я шествовал среди погибших,
Среди забытых, мертвых тел,
И сам я был слегка поникший
Сюда спускаться не хотел.
Однако жизнь моя такая
Судьба в аду, здесь соль и суть.
Здесь нет мелодии рояля
Сюда не входит даже грусть.
Лишенные любви и счастья,
Не беспокоит даже смерть,
Глаза не залиты слезами —
Им время вечности гореть.
Они сошедшие с дороги
Со светлого пути добра,
Не заслужили этой доли —
Бесчеловечная игра.
Здесь под ногами серый пепел,
Над головою пламя, жар.
И не бежать тебе из плена —
Держи и наноси удар.
Все гости ада в сердце войны,
С мечом готовы умереть.
Пусть не отпустят их оковы,
Но им не привыкать гореть.
Вы стали большей частью
Истории судьбы моей,
И не сказать, что рад я счастью.
Но вы герои моих дней.

— Кого, а кого, а поэтов здесь увидишь редко, — услышав его стихотворные строки, сказал старуха.

Среди бьющихся вечных мертвецов, умирающих в объятиях оружиях и от ударов оружия Сайман увидел ее. Старая женщина выглядела так же, как и нищие девяностолетние старухи Земного царства. На ней был потрепанный шерстяной жилет, от которого в аду не было никакого толка, серая юбка, волочащаяся по пепельной земле и прожженная в некоторых местах. Женщина, чьи седые волосы скрывал черный платок, опиралась о деревянную трость, которая была уродливее ее самой. Кожа старухи походила больше на кору деревьев, пальцы на руках медленно двигались, и когда она попробовала позвать своего собеседника ближе, то пальцы окоченели, и словно заставшими ветками старуха поманила Саймана.

— Подойди ближе, странник. Я тебя не съем, — она посмеялась болезненным смехом и отвернулась, медленно ступая прочь.

— Откуда вы знаете, что я странник? — буквально одним скачком Фитцжеральд старший сравнялся с ней.

— Я знаю многое. Я попала сюда одной из самых первых, когда эти просторы только начали скапливать своих постояльцев. Можно считать, что я ровесница самого Дьявола. Мне даже известна причина твоего нынешнего прихода сюда. Ты же каждый раз спускаешься за чем-то конкретным. Верно?

— Верно… Я бы много отдал, чтобы здесь не появляться, — сбавляя шаг, странник плелся наравне с женщиной.

Сайман знал правило — кто первым заговорит с ним, тот и может дать ответы на все вопросы. Каждый из грешников словно был подключен к одному мозгу всех присутствующих в этих огненных стенах, и тот, кто беседует с тобой, может поспособствовать в поиске нужного человека.

— Как же ты не прав. Возьми в толк, что ты помогаешь людям. Твои страхи в том, что ты боишься остаться в этих стенах на всю жизнь и оказаться здесь после смерти. Твоя правда, можешь бояться и дальше. Однако, жизнь в страхе — пострашнее ада будет. Посмотри на них сам?

В этот момент Фитцжеральд объял взглядом Долину мертвых. Грешники были уставшими, измученными, отчаянными, но в их глазах был виден отблеск огня ада.

— Присмотрись на них внимательнее, хоть один из них боится? Конечно нет. Вы, люди, куда бы не попали, думаете, что в другом месте лучше, однако, попав на это место, вспоминаете, как вам было хорошо в прошлом. Поэтому старайтесь жить настоящим и помнить о тех людях, которых любите. Помнится, мой супруг отправился на войну, он был храбрым мужчиной с сильной рукой и настоящим характером, не те, что сейчас оказываются в наши стены. В то время я была молода и беременна. Однако, когда прошло полгода, и корабль приплыл с воинами, верными братьями по оружию с моим супругом, я поняла даже без их поминальных слов, что потеряла любимого. В тот же день я избавилась и от ребенка. Наш дом находился близ реки, и я часто видела проплывающие корабли и каждый раз выбегала в надежде, что с этими моряками появится и мой супруг. Поняв, что не возможно, я покончила с собой, — тут она замолчала и от тяжести лет и пути остановилась.