Эра воды

Но что-то держало меня здесь, невидимым якорем пригвоздив к планете. Что же, Марс велик, станций на нем достаточно, а мой ранг — лично мой, безо всяких влияний лидер-инспектора КК — позволяет объявить свободный поиск и целый стандартный год не отчитываться ни перед кем.

Я неспешно собрался, зарезервировал место в экспрессе, по счастливой случайности отходившем уже через полтора часа, и перебрался в зал ожидания. Круглосуточные марсианские новости все еще вспоминали историю в залах Олимпийцев, показывали мой гордый профиль и героический фас. Подающий надежды молодой талантливый ученый и так далее, снова по кругу.

И тут же коротенькое сообщение: завтра стартует рейс к Юпитеру, пассажирам предписано за шесть часов до отлета прибыть и зарегистрироваться в космопорте Фобос-Главный. Конечно, Жанка улетит на нем, скорее всего, она уже там. И я непроизвольно задрал голову, пытаясь разглядеть через крепкие сиплексные стены несущуюся по небу маленькую марсианскую луну. Имя ей Фобос, то есть Страх, и страх терзал меня. Я представлял Жанку, сидящую в таком же вот зале ожидания, смотрящую перед собой или неестественно весело болтающую с соседом — чем хуже внутри, тем живее должно быть снаружи, не раз замечал за ней это. Болтающую и украдкой поглядывающую на огромную, нависшую над головой, ржавую планету грозного бога войны. Возможно, именно сейчас она смотрит оттуда, с Фобоса, в очередной раз мысленно прощаясь со мной, и наши взгляды, имей они силу пронзать все, могли бы встретиться… Или она выкинула меня из головы, решив во второй раз уже навсегда покончить со мной?

Как бы там ни было, теперь мы поменялись ролями: она улетала, а я оставался, и меня терзала уверенность, что мы больше не увидимся. Мне хотелось бежать за ней вслед, следующим рейсом или даже успеть на этот, но я не мог придумать, что сказать при встрече. И точно так же меня тянуло на Землю, к Кате, объясниться… Но что объяснять? Что я — неправильный, и не могу выбрать одну из двух любимых женщин? Да станет ли она вообще меня слушать теперь?

«Так не доставайся же ты никому!» — изрек я самоприговор и отчаянно вонзил вилку в котлету. Если судьба мне остаться одиноким и никогда не произнести заклятого слова «мы» — да будет так. А нет — что же, на всякую невосполнимую потерю найдется другая женщина, этому учат классики.

«Третья? — участливо подсказал предательский голос в моей голове. — А Боливар вынесет троих? Или ты уверен, что она поможет тебе забыть?»

«Да!» — твердо отрезал я вслух, чем, похоже, напугал автораздатчик.

«И, вообще, мне все равно!» — не менее твердо, но уже беззвучно завершил я внутренний диалог.

Монорельс утянул меня в тоннель, чтобы через несколько часов выплюнуть на перроне Гамильтона, небольшого научного городка у подножия Альбы. Конечная. Поезд дальше не идет, пассажиры освобождают вагоны. Но дальше мне и не надо. Именно здесь, в Гамильтоне, я намеревался засесть с местной коллекцией минералов недели на две-три, потрогать камни руками, позабивать голову умозаключениями. На собственном опыте убедился: занятие самое подходящее, если хочешь забыть все на свете. Спасибо Мэгги, показавшей мне эту лазейку эскаписта. Спасибо и прощай.

* * *

К исходу второй недели я понял, что лекарства нет. Стоило вынырнуть из работы на секунду, как образы памяти или воображения выбивали из меня дух, одним ударом укладывая наповал и заставляя дышать наподобие выброшенной на берег рыбы. Наверное, со временем это пройдет или хотя бы слегка отпустит, но такая мысль — слабое утешение.

Однажды зазвонил базовый коммуникатор лаборатории. Свой-то я отключил.

Полагая, что это кто-то из персонала, я отозвался.

Отозвался и едва не упал. Передо мной стояла Катя. Конечно, не в физическом воплощении, но во весь рост в реальную величину. На ней была официальная форма Контроля, волосы аккуратно собраны в маленький узел.

— Здравствуйте, доктор Джефферсон.

Голос звучал сухо и официально, но внутри меня все задрожало от желания немедленно обнять фантом и, одновременно, бежать прочь. Надеюсь, лицо не выдало чувств.

— Приветствую вас, лидер-инспектор Старофф.

Она казенно улыбнулась. Никто, наблюдая этот разговор со стороны, не смог бы заподозрить, что между нами когда-то что-то было. Так разговаривают с посторонним. Нет, пожалуй, даже — с подчиненными. Радость во мне сменилась гневом. Надеюсь, он также не отразился на лице. В подчиненных у тебя, Катя, я не буду. Наигрались, довольно. Но вслух, конечно, ничего не сказал.

— Есть пара вопросов, которые требуют вашего личного присутствия, доктор.

— Есть вопрос, почему меня должны интересовать эти вопросы, лидер-инспектор.

Бровь Кати слегка поднялась. Браво, мне удалось задеть ее или хотя бы удивить.

— Вынуждена напомнить, мы задействованы в общем проекте, курируемом Комитетом, — холодней ее казенного голоса только жидкий азот.