Эра войны. Эра легенд

– Спокойно, не трепыхайся, – проскрежетал ей на ухо рэйо. – Ты теперь моя. Верну тебя обратно в кучу.

Обратно в кучу!

Брин не могла ни крикнуть, ни шевельнуться; она и дышала-то с трудом. Девушка попыталась лягнуть рэйо ногой, однако это ни к чему не привело. Превозмогая отвращение, она решила укусить руку, зажимавшую ей рот, но не смогла даже разомкнуть губы.

Мерзкая тварь продолжала что-то успокаивающе нашептывать ей на ухо. Впрочем, рэйо разговаривал вовсе не с Брин.

– Вот и славно, вот и славно. Ты теперь с нами. Вернем тебя обратно, обратно в кучу. Сейчас вернемся, я поем и наконец-то посплю.

Рэйо лизнул ее в щеку.

– Какое милое личико…

Брин проснулась. Сердце едва не выпрыгивало из груди. Что-то лежало на лице, затрудняя дыхание. Подушка!

Брин швырнула ее на пол.

– Глупость какая, – прошептала она в темноту, вся дрожа.

Приподнявшись на локтях, она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Рэйо давно мертв, а она лежит в своей постели, в симпатичном домике на улице Львиного Зева, в Малом Рэне. В окно лился лунный свет, освещая пол, стену и две кровати. Кровать Роан опять пустовала. Внизу громко храпела Падера.

Ночная рубашка намокла от пота. Брин передернуло, она поплотнее закуталась в одеяло.

«Это просто сон, – сказала бы мама. – Ложись-ка спать».

Но Брин твердо знала: если она уснет, рэйо вернется. Он всегда возвращается. Тварь поселилась в ее снах и убиралась прочь лишь с приходом утра. Целую неделю Брин прожила без кошмаров, а вот сегодня чудовище вернулось… Девушка перегнулась через край кровати и ткнула пальцем в упавшую подушку.

– Это все ты виновата.

Брин не привыкла к подушкам, ведь раньше она вообще не знала, что это такое: мешок, наполненный перьями, который полагается класть под голову, чтобы удобнее лежалось. Девушка вздохнула, нахмурилась и сложила руки на груди. В любом случае, глаз она больше не сомкнет. Поутру ей будет муторно, хотя тут уж ничего не поделаешь.

Брин спустила было ноги на пол, однако в последний миг передумала. Она перевернулась на живот и осторожно заглянула сперва под свою кровать, потом под кровать Роан. Никого. На нее нахлынули одновременно и раздражение, и облегчение. Вроде бы не маленькая уже, чтобы бояться темноты. Девушка встала и пошарила в поисках кожаного ранца. Она сама его сделала: обернула кусок козьей шкуры вокруг свитков пергамента и закрепила ремнями. На маленьком столике у кровати лежал пучок перьев. Поначалу Брин корябала значки на пергаменте, макая в чернила тростинку, потом обнаружила, что перья гораздо удобнее. Сотни людей занимались ощипыванием птиц, чтобы сделать оперение для стрел, и теперь по всему Алон-Ристу обрезанные перья валялись целыми кучами. Перо внутри полое и гораздо более прочное, чем тростинка. Благодаря Мойе у Брин были сотни таких перьев.

Девушка разложила пергаменты, перья и чернила на большом столе у окна. После долгой зимы у нее набралась внушительная стопка пергаментов. Примерно половину из них занял подробный перевод текстов с табличек, найденных в камере Древнего в Нэйте. Брин по-прежнему работала над их расшифровкой, однако, закончив переводить тексты о металлургии, необходимые для Роан, решила прерваться и записать недавние события, пока те не стерлись из памяти.

Получилось много.

Сперва Брин написала о своем детстве в Далль-Рэне – в основном, о родителях. Потом описала путешествие Персефоны в Нэйт. Она потратила много сил и вдохновения на то, чтобы изобличить гнома Гронбаха, изобразить его истинным воплощением зла и навеки запечатлеть историю его предательства. Затем приступила к описанию жизни в Алон-Ристе. Фрэи и рхуны уживались вместе как кошка с собакой, то же самое можно было сказать и про гула-рхунов с рхулин-рхунами. Периодически вспыхивали стычки, в результате которых уже погибло несколько человек. Персефона решила, пока не начались бунты, разделить племена. Наступившая зима немного охладила пыл враждующих сторон, но теперь, с приходом весны, страсти постепенно накалялись.

Брин собралась записать еще кое-что, раз уже все равно спать не придется, однако, прежде чем приступить к работе, подумала, что неплохо бы перечитать любимую запись – о том, как Гиларэбривн сожрал рэйо. Ночь выдалась холодной, поэтому девушка взяла с кровати одеяло и потянулась за лампой, как вдруг снаружи до нее донеслись голоса.

Кто это бродит тут посреди ночи?

Брин подошла к окну и прислушалась.

– Нет! Я запрещаю. Тебе вообще не следует здесь находиться, – тихо говорил кто-то по-рхунски.

– Есть хочу! – раздался хриплый шепот, прямо как из ночного кошмара.

Брин вздрогнула и отшатнулась.

– Я все устрою, как и раньше, с Джадой. Доверься мне. Разве я о тебе не заботился? Потерпи немного.

– Я и так долго жду. Я устал и хочу спать.

– Мы же договорились! Весна пришла, близится время. Но пока оно не настало, ты должен прятаться.

– Я их чую… их много. Дует южный ветер. Это с ума меня сводит!