Эра Волка

Гоша был в курсе, что Денису известны некоторые не лестные подробности его биографии, ведь он пишет о криминальных новостях и по долгу службы имеет разного рода знакомства, в том числе и среди бывших Гошиных подельников, которые могли продать его с потрохами. Не заподозрить в просьбе одноклассника вполне определенный мотив, было бы странно. Гоша напрягся.

– Я знаешь, это… – замямлил он, – со старым-то завязал. Мамка с отчимом опять на казённых харчах, сестра слярвилась совсем, один Жека как человек живет, ну это я тебе вчера рассказывал. Я тоже ведь нормально жить хочу.

– Это ты, Гоша, молодец, я даже за тебя порадовался, когда Клава сказала, что ты на завод устроился. Но дело в том, что моя просьба не вполне криминального характера, а, скорее, наоборот. Я веду журналистское расследование.

Гоша присвистнул.

–Ты всегда был крутым, – заискивающе сообщил он.

– Да брось, – отмахнулся Денис, – ты бы тоже таким был, тебе с родней не повезло, а её, как ты знаешь, не выбирают.

Гоша только повздыхал.

– Ну что, пойдём, пропустим по стаканчику, – предложил Денис ещё раз. – Я не прошу тебя соглашаться прямо сейчас, я прошу только выслушать. Если решишься помочь, отблагодарю и век буду признателен. Если нет, значит нет, я настаивать не буду.

Помутневшие глаза Гоши забегали, словно узрели скользящие мимо надежды прошлого. Он всегда хотел сойтись с легким и победительным Денисом, но у того была своя тесная компашка, и такой непутевый заморыш, как Гоша его не интересовал.

На лице его сейчас отображалась вся противоречивость бытия. Нутром ворюги он ощущал, что его склоняют к чему-то незаконному, но душа, желающая перемен, тянулась к Денису. Не хотел он даже предположить, что этот, во всех отношениях великолепный, парень может задумать нечто пакостное, и уж тем более втянуть в какую-нибудь труху другого человека.

– Соглашайся, Гош, – попросил Денис в последний раз, – У меня, знаешь, сейчас в жизни один шлак. Невеста погибла, работы толком нет, так хоть послушаю, как бывший одноклассник из дерьма умудрился вылезти, на работу человеческую устроиться.

– Да какая там работа, – ухмыльнулся Гоша, – работяги пашут за три ссаных копейки, а начальство ворует килограммами, причём даже не особенно и скрываясь. Вот пойди и разберись, где она справедливость? – посетовал Гоша. – Получается, у обывателей тырить нельзя, за то посадить могут, и сажают, а у государства можно. Я те больше скажу – кто не тырит, того неудачником считают свои же, да и работяги тоже. Мол, на такой должности хлебной сидит и не воспользуется, значит, дурень. Есть у нас один праведник, Генадич мы его зовем, зам начальника он, сам не ворует и за верхами приглядывает. Но его подсидеть хотят. Дело ясное, кому он такой нужен.

– Кругом хрень какая-то, верно, Гош? Мелкими-то когда были, экзамен по алгебре апокалипсисом казался, а отмена последнего урока лучшим подарком на двадцать третье февраля. А теперь? Гребешь эти авгиевы конюшни, а они чёта меньше не становятся.

– Чего гребёшь? – спросил малограмотный Гоша.

– Дерьмо, Гоша, дерьмо гребёшь, а оно не убывает, – вздохнул Денис. – Ну что на Гаванскую, посидим как раньше?

Гоша-то с Денисом на Гаванской лишь раз сиживал. День рожденье Родика тогда было, и они с Диней уже изрядно подпитые шли по Наличной и встретили его – Гошу. Удивились, что он ещё жив-здоров, и потащили с собой, пиво пить и в шахматы резаться. Кончилось всё шашками и тиром, Родик тогда разошёлся, и чуть было дротиком бармену в глаз не запустил, когда его попросили орать «Сектор газа» потише.

– Пошли, – решился-таки Гоша, вспоминая весёлую попойку.

Пока они шли в пивную, Гожа рассказывал, как загребли его родичей за мелкое хулиганство, как опускается сестра (та самая Клава, которую Денис принял за Гошину сожительницу), несмотря на то, что он всячески старается ей помочь. Даже в колледж её пристроил, чтобы девка профессию нужную приобрела, но ей всё до фени. Один Женька у них молодец, но он от семьи отказался давно, и даже не наведывается.

– Это и не мудрено, кому такая семья нужна? Хомут на шее, а не семья, – оправдывал его Гоша.

Денис слушал, печально-бытовую историю одноклассника и диву давался, как тот умудрялся при всех своих жизненных перипетиях человеком оставаться? Ведь мог бы, как Женька, уйти, откреститься от пропащих и на съемной квартире где-нибудь залечь, или даже бабенку какую найти. Так нет же, мыкается с ними на шестидесяти квадратах, передачки носит, в колледжи устраивает. С виду гопник гопником, а склонность к состраданию не увяла ещё.

Зато брат его – медалист, со всех сторон облизанный, но от семьи отказавшийся. Как тут разобраться, кто прав, а кто нет? И Жеку, вроде, упрекнуть не в чем, и Гошу охрененным молодцом не назовёшь.

В баре Денис перешёл сразу к делу, так как денег, одолженных у Вали, на длительные посиделки не хватило бы. Себе взял самого слабенького пива, что нашёлся за стойкой, а Гоши сразу пол литра портера нацедили.