Эра жаворонка(СИ)

Председатель российского отделения Международной Концессии по освоению дальнего космоса, господин Волощук Леонид Павлович, пожал Янко руку и сухим движением головы пригласил присесть. От Вука не скрылась легчайшая тень брезгливости, мелькнувшая на холёном лице председателя. Вук тайком оглядел себя в отражении стеклянной дверцы шкафа, улучив момент, когда Волощук отвернулся. Ничего критичного он не обнаружил: форма наглажена, ботинки натёрты, щёки выбриты, волосы аккуратно уложены. И костюм, и обувь (всё было пошито на заказ, как это принято у космических служб) Вук перед встречей отдраил, отпарил в специальном ателье, не пожалев вполне приличной суммы. Парнишка, чистивший ботинки, восхищённо поцокал, потрогав чуть заметные буковки на внутренней стороне каблука. "ВЯ" - личные инициалы Вука Янко, выбитые по традиции на родном языке космонавта. Легендарные буквы служили источником зависти всех романтически настроенных мальчишек. Вук долго колебался, выбирая между парадными штиблетами и удобными магнебутсами знаменитой фирмы "Bootman for you", обладающими лёгким антигравитационным эффектом (разумеется, никакой антигравитацией в них и не пахло - обыкновенные силы Теслы). Строгость и цельность одержали победу над комфортом: пилот был во всём форменном.

Запах. Наверное, его выдал запах, старательно заглушаемый самым дорогим одеколоном - "Астронавтика ╧7", молекулярная формула, встраиваемая в кислородный обмен кожных покровов.

В первый день дома Вук, давший себе слово не вспоминать об алкоголе, а вместо этого обследоваться, попринимать анальгетики, отдохнуть в реставраторе и проч., слопав три горсти мощнейшего обезболивающего, не выдержал, извлёк недопитую бутыль коньяка, припрятанную после прощания с Милой, и выпил четверть стаканчика. Затем ещё половину, а к вечеру, заглушая шелест перелистываемых в черепе страниц, добил остатки. Шум в голове затих, и Вук отсигналил Миле.

- Ты не пришла встречать меня, - с грустью констатировал он. - К Тимофееву всё семейство примчалось, даже крысу взяли, а ты не пришла. А могла бы в тридивидение попасть. Нас снимали.

- Да, я смотрела в новостях...Тебе обидно? - как-то отстранённо спросила Мила. Вук не видел лица девушки, но по голосу ярко представил его задумчивое выражение и глаза, устремлённые в неведомые дали. Порой Мила могла просидеть так час, не реагируя ни на какие раздражители.

- Обидно. Я же тебя...

- Что - меня?

- Я тебя так ждал.

- Ты меня ждал. Ты меня вспоминал. Ты меня хотел. Спасибо, Вук. Я ценю твоё отношение ко мне. Ты извини, я очень устала. Я иду спать.

- Спать? В пол-девятого? Что с тобой?! Всю ночь, поди, в филлинаторе отжигала?

- Типа того.

- И как филлы? Понравились?

- Очень. Просто отпад. Прямо валюсь с ног. Пока, Вучо.

Она отключилась, оставив пилота в недоумении. Сие каверзное чувство вызвало в башке грохот, сравнимый с грохотом бормашин с конкурса умелых стоматологов, и подвигло его на ещё одну бутыль крепкого напитка.

Янко, уязвлённый прохладным приёмом, запретил себе думать о Миле. Он погрузился в суету послеэкспедиционных дел - сдача "Симурга" и доставленных артефактов, встречи с руководством и прессой, медицинские обследования, систематизация новых знаний, отчёты - и даже на некоторое время забыл о личных неурядицах, однако после того, как череда первых дел стала иссякать, начал снова грызть себя и мысленно Милу за равнодушную встречу после года разлуки. На него по очереди накатывали то злость, то тоска, усугубляемые постоянным примером добропорядочного семьянина Тимофеева.

Серёга везде появлялся с дочкой, вытянувшейся и похудевшей за время тенерийской экспедиции. Пулька - так звали плотненькую курчавую девочку, которую Сергей не стеснялся приводить и на рабочие совещания, и на съёмки местного тридивидения. Вообще-то, она была Алина, но Тимофеев кликал её Пулькой за очаровательную манеру не говорить, но трещать, и не ходить, а носиться. Бегала и болтала шестилетняя девчушка преимущественно со Шпулькой на плече. Крыса и малышка были неразлучны, как Белл и Клаузер, как Бойль и Мариотт.

- Как поживала твоя подружка, пока мы с твоим папой летали? - спросил Вук однажды Пульку.

- Она сбежала, мы её искали-искали, не нашли, я заплакала, а мама стала меня утешать и сказала, что Боженька дал Шпульке героическое задание и послал её вслед за папой, и что Шпулька теперь с папой открывает новую планету, и мы должны гордиться этим, поэтому что ни одна крыска ещё не ни разу не открывала новую планету, а наша Шпулька будет первой, и я перестала плакать, а потом к нам через дырку в стене пришёл хомяк, и стал жить в Шпулькиной клетке, а я его стала кормить капустой и рыбными червяками, а он потом убежал в дырку, а прибежала крыска...

- Стоп-стоп-стоп! - взмолился Янко, хватаясь за голову. - Хомяк? А откуда ты знаешь, что он пришёл к вам через дырку? У вас что - есть дырки в стене?

- Есть, - шёпотом ответила Алина, - мы с Васькой её отковыряли, чтобы говорить через стенку. Только ты не говори никому. Потому что Васька - дурак.

- Почему дурак?