Эра жаворонка(СИ)

- Так это ты дал его Даану?!

- Я не давал.

- Не понял, - сказал Вук. - Тогда как он попал к Виссеру?

- Не знаю, - сухо ответил Ермишин. - Этот дурацкий кафтан у меня пропал сразу после возвращения из Африки. Я забросил его в какой-то угол в своём доме и увидел потом на Виссере. На похоронах.

- И ты не стал выяснять, как накидка перекочевала к Даану?!

- Не стал, - помолчав, произнёс Филипп. - Я не собирался носить эту тряпку, я ж в ней как пугало. А у художника - имидж. К тому же я сам посоветовал ему быть нестандартным. Он понял, как мог.

- Ты подумал, что Виссер - вор...

- Нет, - отрезал Ермишин. - Я так не думал. Повторю - я не собирался носить этот чёртов балахон, а Виссер... Понимаешь, Даан всегда будто в трансе ходит, он как будто не здесь, он в своём мире. Он художник, понимаешь? У него иные категории ценностей. А что такое тряпка перед вечностью? Тьфу на тряпку, не имеет она ценного перед вечностью, понимаешь?

- Но он взял чужое.

- Знаешь, Вук, взять чужое - это взять то, что нужно другому человеку. А балахон никому не был нужен. К тому же я сам, повторюсь, предлагал Даану как-то выделиться из толпы, чтобы раскрутиться.

- Тебе нравятся его картины?

- Очень, - признался Филипп. - Я у него штук десять купил.

- Там же неправда нарисована.

- А мне не нужна правда, Вук. Мне нужна мечта. Ни ты, ни я уже не попадём в космос, ну, разве что аниматорами в звёздный отель на Амикайе. Так почему хотя бы не помечтать о других планетах? И вот что, Янко, - угрожающе добавил Филипп, - не трогай ты Виссера. Узнаю, что ты копаешь под него, первый дам тебе в глаз. Или в переносицу. Он единственный из нас, кто делает что-то по-настоящему вечное.

- А Горохов? А ты? Разве вы не трудитесь во благо общества?

- Мы трудимся для себя. И так ли мы трудимся? Мы, скорее, - почётные члены трудового коллектива, чем реальные работники. Мы сбоку припёка в этой системе, а Данька - он сам себе система.

Поблагодарив разнервничавшегося коллегу, Янко отключил связь. В то, что Виссер банально спёр цветастый лапсердак, годный лишь для распугивания ворон на ретро-дачах, он не верил. И если Филипп допускал такую мысль, но толковал её с высоких позиций, то Вук просто-напросто не верил. Поговорить бы с самим Виссером... И что за шок-флаер, который якобы послужил орудием убийства? Мобильные вездеходы и везделёты укомплектовывались лазерными сигнальными средствами, но они были рассчитаны на преломляющую среду той планеты, на которую отправляли технику. То есть на атмосферу Тенеры. В земном воздухе тенерийский шок-флаер просто не сработал бы. Бред. Чушь и бред.

Вук прислонился к стволу дерева, мрачно оглядел окрестности. Взор не выцепил ничего подозрительного. Обычная жизнь города: хаотичное движение персональных машин, строгие потоки такси в верхних эшелонах и народ - то лениво прогуливающийся, то бешено мчащийся по архиважным делам. А ведь вчера Вук пытались убить. Записать в отряд вечно молодых тенерийцев - вечно молодых, вечно пьяных. И арест Виссера - тоже пунктик чьей-то адской стратегии по выводу из игры космонавтов. Янко отлепился от липы и пошёл домой, поминутно оглядываясь.

У дома в том самом скверике, где произошло знакомство с философствующим бродягой, его вновь кто-то тихо окликнул из-под распластанных по земле кустов. Янко остановился, подобравшись и сконцентрировавшись.

- Дядя Вучо! - Голосок был тонким, детским.

Пилот присел на корточки и узрел перед собой зарёванную перепачканную мордашку Алины-Пульки, дочери Серёги Тимофеева.

- Привет, мартышка. Ты зачем туда залезла? - поинтересовался Вук.

- Их убили, - проговорила девочка сквозь стук зубов. - Их убили, а я убежала.

- Кого убили? - нахмурился Янко.

- Папу и маму... Сначала папу, а потом мама выбежала, и тогда маму.

Вук мгновенно сориентировался. Он кувырком нырнул под куст, прижав к себе малышку. Подхватив девочку, он выписал сложный зигзаг и выбрался на противоположной стороне садика, мысленно возблагодарив неизвестного инженера-озеленителя, высадившего столь причудливые узоры зелёных насаждений. Затем, легко вскинув Пульку на руки, быстро, но не бегом, чтобы не возбуждать подозрений, зашагал по направлению к воздушному моллу возле Чкаловской. Третий этаж молла занимал детский развлекательный центр - туда Вук и спешил с Алиной на руках.

- Ты была дома? Тебя видели? - спросил он, когда поставил девочку перед игровым автоматом, а сам встал за спиной, крепко обняв её. Любопытный взгляд постороннего человека не задержался бы на этой парочке: эка невидаль - отец привёл дочку поразвлечься.

Пулька всхлипнула, помотала головой, потом стала содрогаться всем тельцем и мычать что-то невнятное. Вук, придержав малышку, осторожно вытер ей слёзы.

- Послушай, заяц, - сказал он как можно мягче. - Если это всё правда, я тебя не брошу. Я буду оберегать тебя и никому не отдам. Мы будем жить вместе. Я обязательно найду виновных и накажу их. А потом мы уедем куда-нибудь - куда ты хочешь, - чтобы ничего не напоминало о горе. Ты только успокойся и расскажи, как всё было.