Эрагон

— Ну и что? — Муртаг уже хотел было уйти, но вдруг остановился, вздохнул и сказал: — Для тебя это все совершенно не важно… Это обстоятельства моей личной жизни. Но я точно знаю, что вардены ничуть не обрадуются моему появлению, даже если я принесу с собой голову самого короля! Нет, они, вполне возможно, будут радостно меня приветствовать и даже допустят на собрания, но доверять они мне никогда не будут! А если я ещё и прибуду к ним при не слишком благоприятных обстоятельствах — вроде нынешних, — они, скорее всего, тут же на меня оковы наденут.

— Да почему? Объясни наконец, в чем дело? — потребовал Эрагон. — Я ведь тоже совершал проступки, которыми вряд ли стоит гордиться, так что, наверное, и мне придётся за них когда-нибудь ответить.

Муртаг медленно покачал головой, глаза его блеснули.

— У меня все не так… Я не совершал ничего такого, за что меня следовало бы наказывать, хотя это, возможно, было бы даже проще… Нет, моё самое большое пре-436 ступление, так сказать, первородно. — Он судорожно вздохнул. — Видишь ли, мой отец…

Громкое шипение Сапфиры заставило его умолкнуть. Они посмотрели в ту сторону, куда показывала дракониха, и Муртаг побледнел:

— Вот черт! Да они повсюду!

Примерно на расстоянии лиги от них вдоль горной гряды протянулась колонна воинов, явно державших путь на восток. Там были сотни и тысячи вооружённых людей в доспехах, и их грубые башмаки поднимали целые тучи пыли. Впереди на небольшой чёрной повозке ехал знаменосец, держа в руках алый флаг Империи.

— Это воины Гальбаторикса, — устало промолвил Эрагон. — Они все-таки нашли нас…

Сапфира, положив голову ему на плечо, смотрела на войско.

— Да, это его воины, — сказал Муртаг, — но только это не люди, а ургалы!

— Откуда ты знаешь? Муртаг указал на знаменосца.

— Посмотри: на флаге личный знак их предводителя. О, это поистине безжалостное чудовище! Он способен совершать безумные, непредсказуемые поступки.

— Ты с ним уже встречался? Взгляд Муртага стал жёстким.

— Однажды. И весьма коротко, к счастью. Но на память об этой встрече у меня остались чудные шрамы. Возможно, впрочем, эти ургалы вовсе и не гонятся за нами. Хотя, скорее всего, они уже заметили нас и теперь станут преследовать. Их предводитель ни за что не упустит дракона. Особенно если ему известно о том, что произошло в Гиллиде.

Эрагон поспешно забросал костёр землёй.

— Надо бежать! Хоть ты и не хочешь встречаться с варденами, но мне нужно доставить к ним Арью, пока она ещё жива. Давай пойдём на компромисс: доберёмся вместе до озера Костамерна, а потом расстанемся, и ты отправишься, куда захочешь. — Муртаг явно колебался, и Эрагон быстро прибавил: — Если ты покинешь нас сейчас, вблизи этого войска, ургалы погонятся за тобой. Только представь, как ты будешь сражаться с ними в одиночку!

— Ладно, — сказал Муртаг, забрасывая на спину Торнака свою седельную сумку, — едем вместе. Но как только приблизимся к лагерю варденов, я уйду.

Эрагону не терпелось задать Муртагу мучивший его вопрос, но ургалы были слишком близко, и он поспешил тоже вскочить на Сноуфайра. Сапфира взмахнула крыльями, взлетела и немного покружила над ними, опасаясь, видимо, новой драки. Но Муртаг и Эрагон уже забыли о ссоре.

«В каком направлении мне лететь?» — спросила она, успокоившись.

«На восток, вдоль хребта Беор», — ответил Эрагон.

Несколько ровных взмахов крыльями, и Сапфира взмыла вместе с потоком тёплого воздуха высоко над людьми, конями и ургалами.

«Интересно, — обратилась она оттуда к Эрагону, — зачем сюда явились эти рогатые уроды? Может быть, их послали против варденов?»

«В таком случае тем более надо постараться предупредить варденов!» — ответил ей Эрагон, погоняя Сноуфайра.

Вскоре их маленький отряд исчез в темноте. Ургалы остались позади.

СХВАТКА

Наутро у Эрагона саднило щеку, которой он всю ночь тёрся о шею Сноуфайра, потому что спать ему хотелось невыносимо, после драки с Муртагом все тело у него ныло. Ночью они спали по очереди, совсем чуть-чуть и не слезая с коней, зато сумели оторваться от ургалов, хотя и не были уверены, что надолго. Кони совершенно вымотались, но они не давали им отдохнуть, упорно погоняя несчастных животных. Удастся ли им уйти от погони? И где сейчас их преследователи? Как долго ещё продержатся измученные кони? Все эти вопросы не давали Эрагону и Муртагу покоя.

Впереди от Беорских гор на равнине пролегли тёмные глубокие тени, казалось всосавшие в себя все солнечное тепло. На севере осталась пустыня Хадарак — тонкая светлая полоска, точно снег сверкавшая на полуденном солнце.

«Я голодна, — сообщила Эрагону Сапфира. — В последний раз я охотилась очень давно и умираю от голода! Голод пожирает мои внутренности, но я могла бы очень быстро его утолить, если бы прямо сейчас поймала несколько резвых олешков и славно перекусила».

Эрагон улыбнулся. У этой драконихи все же была явная склонность все преувеличивать!

«Хорошо, — сказал он ей, — лети, только Арью оставь».

«Я мигом».