Эрагон

Никого не считайте выше себя, каково бы ни было положение этого человека. Есть бедняки, перед которыми не грех и голову склонить. Ко всем относитесь справедливо, иначе люди начнут вам мстить. В расходах будьте осторожны. Крепко держитесь своей веры и своих представлений о чести, и другие станут относиться к вам с уважением. — Гэрроу говорил медленно, четко произнося каждое слово. — Ну, а в том, что касается любви… Тут я вам одно могу посоветовать: всегда будьте честными. Честность и справедливость — вот ваши главные инструменты, только с их помощью вы сумеете и чье-то сердце завоевать, и чье-то прощение заслужить. Пожалуй, это и все. — Гэрроу умолк, явно гордясь произнесенной речью.

Немного помолчали. Потом Гэрроу поднял с пола мешок Рорана и сказал:

— А теперь тебе пора, сынок. Вскоре солнце взойдет, да и Демитон поди тебя заждался.

Роран вскинул мешок на спину и обнял отца.

— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — пообещал он.

— Вот и хорошо! — откликнулся Гэрроу. — Ступай, ступай и не тревожься о нас.

Но расставаться все же не хотелось. Эрагон и Роран сошли с крыльца и снова остановились. Роран помахал отцу рукой, и Гэрроу тоже поднял в прощальном жесте свою костлявую руку и улыбнулся, но взгляд его был мрачен. Он еще долго стоял на пороге, глядя, как его сын и племянник идут по тропе, потом резко повернулся и ушел в дом, громко хлопнув дверью. Услыхав этот резкий звук, Роран и Эрагон остановились.

Эрагон оглянулся и посмотрел на ферму. Он словно впервые увидел ее: их дом и невысокие пристройки отсюда выглядели довольно убогими и какими-то беззащитными. Тонкая струйка дыма, поднимавшаяся над крышей, была, казалось, единственным признаком сохранившейся здесь жизни.

— Вся наша жизнь — здесь! — неожиданно серьезным тоном промолвил Роран.

Эрагон даже поежился, так мрачно прозвучал его голос, и нетерпеливо буркнул:

— И, между прочим, не такая уж плохая она, наша жизнь!

Роран кивнул, соглашаясь с ним, выпрямился и двинулся навстречу своей новой удаче. Стоило им спуститься с холма, и ферма скрылась из виду.

В Карвахолл они пришли совсем рано, но двери кузни были уже распахнуты настежь. Навстречу пахнуло благодатным теплом. Балдор медленно качал огромные мехи, в огромной каменной плавильне пылали угли. Рядом с плавильней высилась черная наковальня и стояла обитая железом лохань с соляным раствором. С прочных металлических штырей, вбитых в стены, свисали различные инструменты: клещи, плоскогубцы, молотки всевозможных размеров и форм, долота и стамески, угольники, пробойники, напильники, рашпили, металлические сита и стальные балки, ждущие перековки, тиски, кирки и заступы… У длинного рабочего стола стояли Хорст и Демптон.

Демптон шагнул навстречу вошедшим юношам, из-под его огненно-рыжих усов сияла улыбка:

— Роран! Рад, что ты пришел. Похоже, работы на мельнице будет больше, чем я даже с помощью новых жерновов сделать смогу. Ну что, ты готов?

Роран поправил заплечный мешок и сказал:

— Готов. Скоро выходим?

— Мне еще нужно кое-что сделать, но это недолго: через час отправимся. — Эрагон неловко переступал с ноги на ногу рядом с ними. Демптон повернулся к нему и, крутя кончик уса, весело сказал: — Ага, а ты, должно быть, Эрагон? Я бы, конечно, и тебе работу предложил, но пока что у меня только для Рорана место нашлось. Может, годика через два, хорошо?

Эрагон смущенно улыбнулся и кивнул. Этот мельник явно был человеком незлым и дружелюбным. При иных обстоятельствах он бы Эрагону, пожалуй, даже понравился, но сейчас ему хотелось одного: чтобы Демптон никогда в Карвахолле не появлялся.

— Вот и хорошо. — И мельник снова повернулся к Рорану. Они заговорили о том, как работает мельница и что Рорану придется делать.

— Все готово, — прервал их беседу Хорст, указывая на стол, где лежали какие-то свертки. — Можешь хоть сейчас забирать. — Он пожал Демптону руку и вышел из кузни, сделав Эрагону знак следовать за ним.

Сгорая от любопытства, Эрагон вышел на улицу. Кузнец ждал его, скрестив руки на груди. Эрагон, не оборачиваясь, оттопыренным большим пальцем указал через плечо в сторону кузни и спросил:

— Что ты о нем думаешь, Хорст?

— Хороший человек, — пророкотал Хорст. — Они с Рораном отлично поладят. — Он принялся было отряхивать фартук от металлических опилок, потом, будто что-то вспомнив, положил руку Эрагону на плечо и тихо сказал: — Слушай, парень, ты помнишь, как тогда со Слоаном схватился?

— Если ты насчет долга, то я о нем не забыл, — быстро сказал Эрагон.

— Нет, что ты, я тебе верю. Я просто хотел спросить: тот синий камень все еще у тебя?

Сердце у Эрагона тут же ушло в пятки. С чего это Хорсту вдруг понадобилось спрашивать о камне? Неужели кто-то видел Сапфиру? Изо всех сил стараясь держать себя в руках, Эрагон спокойно ответил:

— Да, он у меня, а почему ты спрашиваешь?