Эрагон. Возвращение

— Клянусь Покойными Королями! — воскликнул Джоад. — Просто невероятная история! Исключительная! Подумать только, вы сумели отбиться от слуг Гальбаторикса, и теперь все вместе укрылись в одном из самых крупных городов Империи, а наш могущественный правитель и не подозревает об этом! — Он покачал головой в полном восхищении.

— Именно так! И сами мы отнюдь не в восторге от того положения, в котором оказались, — проворчал Лоринг. — Это по меньшей мере опасно, если ты сам ещё не понял. И давай-ка теперь объясни нам чётко и ясно, почему мы должны оставить тебя в живых?

— Это ставит меня в столь же…

Джоад вдруг умолк: снаружи кто-то яростно дёргал ручку двери, подпёртой креслом Рорана, пытаясь войти в кабинет, затем начал барабанить по дубовым филёнкам. А через несколько минут из коридора донёсся пронзительный женский крик:

— Джоад! Сейчас же впусти меня! Что ты там прячешься в своей норе!

— Впустить? — тихо спросил Джоад.

Роран щёлкнул пальцами, и Нолфаврель кинул ему кинжал. Роран метнулся к письменному столу и приставил кинжал к горлу Джоада:

— Вели ей уйти!

— Мне сейчас не до тебя, дорогая, — громко сказал Джоад. — У меня важная деловая встреча.

— Лжец! У тебя нет и не может быть никаких деловых встреч! Ты же банкрот! Выйди сюда, посмотри мне в глаза, трус! Мужчина ты или нет? Неужели боишься посмотреть в глаза собственной жене? — Она секунду помолчала, словно ожидая ответа, потом завопила ещё громче: — Трус! Крыса трусливая! Грязный тупой баран! Да у тебя ума не хватит даже в мясной лавке торговать, не то что судоходной компанией управлять! Мой отец такого никогда бы не допустил! Потерять целое состояние!..

Роран поморщился, слушая этот поток оскорблений и понимая, что не удержит Джоада, если эта женщина немедленно не замолчит.

— Умолкни, женщина! — рявкнул Джоад, и на мгновение за дверью воцарилась тишина. — Наша судьба ещё вполне может перемениться, если у тебя хватит ума придержать язык и не орать, как последняя лавочница!

На сей раз она ответила спокойно, ледяным тоном:

— Хорошо, я подожду в столовой, раз уж ты так хочешь, дорогой муженёк. Но если ты не соизволишь и за ужином со мной объясниться, учти: я немедленно покину этот проклятый дом и никогда больше сюда не вернусь! — И звуки её шагов затихли вдали.

Убедившись, что жена Джоада ушла, Роран отвёл кинжал от горла хозяина дома и вернул оружие Нолфаврелю, а сам снова уселся в кресло, приставленное к двери.

Джоад кисло глянул в его сторону, потёр шею и спокойно заметил:

— Если мы так и не достигнем взаимопонимания, вам лучше меня убить: это проще, чем мне потом объяснять Хелен, почему я на неё наорал.

— Мои соболезнования, Длинноног, — насмешливо заметил Лоринг.

— Она не виновата… во всяком случае, не очень… Она просто не понимает, почему на нас свалилось сразу столько несчастий, — вздохнул Джоад. — Скорее, это я виноват — я ведь так и не посмел ей все рассказать…

— Рассказать о чем? — вмешался Нолфаврель.

— Что я агент варденов. — От этого внезапного признания все прямо-таки остолбенели. Джоад помолчал и спокойно продолжил: — Вероятно, мне следует начать с самого начала. Скажи, Роран, тебе в последние месяцы не приходилось слышать, что у нас появился новый Всадник и что он выступил против Гальбаторикса?

— Да, такие слухи ходили, но ведь не всегда можно верить слухам.

Джоад опять помолчал.

— Не знаю, как лучше сказать… Дело в том, что в Алагейзии действительно появился новый Всадник. Это твой брат, Эрагон. «Камень», который он нашёл в горах Спайна, на самом деле был драконьим яйцом. А я много лет назад помог варденам украсть это яйцо у Гальбаторикса. Дракон, вернее, дракониха проклюнулась из яйца, когда оно находилось у Эрагона, и он назвал малышку Сапфирой. Поэтому раззаки и приходили в долину Паланкар: они искали его и новорождённого дракона. А потом они снова явились туда, ибо уже знали, что Эрагон перешёл на сторону врагов Империи и превратился в её непобедимого врага. Гальбаторикс рассчитывает, что, захватив вас, он сумеет загнать в угол и Эрагона.

Роран откинул голову назад и разразился таким хохотом, что на глазах у него выступили слезы. Лоринг, Биргит и Нолфаврель смотрели на него почти с ужасом, но Рорану было наплевать. Он смеялся, потому что умозаключения Джоада казались ему попросту смехотворными. И одновременно потому, что чувствовал: как это ни ужасно, но, похоже, Джоад все же сказал истинную правду.

Отдышавшись и немного придя в себя, хотя порой нервный смех все же снова начинал одолевать его, Роран вытер рукавом лицо и, неприятно улыбнувшись, посмотрел на Джоада:

— Что ж, все вполне соответствует фактам; предположим, это так и есть. Но ведь те же факты можно объяснить и с помощью дюжины иных совпадений. Как ни странно, многие из них мне и самому приходили в голову.

— Если камень, найденный Эрагоном, действительно был драконьим яйцом, — добавила Биргит, — то откуда же оно взялось в Спайне?

— Ну, — отвечал Джоад, — как раз об этом-то я знаю все…