Эрагон. Возвращение

Эрагон, тоже стараясь говорить как можно тише, рассказал ему об исчезновении Двойников и Муртага и о том, куда отправилась Арья.

– Ее нельзя было отпускать туда одну! – воскликнул Джормундур и резко выпрямился. – Ну, теперь уж ничего не поделаешь. Ладно, здесь мы, конечно, выставим стражу, вот только не меньше часа пройдет, пока среди гномов отыщутся проводники, способные провести нас по этим тоннелям.

– Я могу возглавить поиски! – тут же вызвался Орик.

Джормундур оглянулся и как-то странно посмотрел в сторону Тронжхайма.

– Нет, – ответил он гному. – Ты сейчас нужен Хротгару. Пойти придется кому-то другому. Прости, Эрагон, но все те, кто занимает сколько-нибудь ответственный пост, обязаны оставаться здесь до тех пор, пока не будет избран преемник Аджихада. Так что Арье придется самой о себе позаботиться. Впрочем, нам ее все равно уже не нагнать.

Эрагон кивнул, с тяжелым сердцем покоряясь неизбежному.

А Джормундур обвел взглядом собравшихся, удостоверился, что всем будет его слышно, и сказал:

– Аджихад погиб как настоящий воин! Посмотрите только: он сумел положить пятерых ургалов! А ведь любой менее мужественный человек не выдержал бы натиска и одного-единственного чудовища. Мы никогда не забудем его и похороним со всеми почестями! Будем надеяться, что душа его обретет покой на небесах. Поднимите же нашего вождя и его соратников на щиты и несите в Тронжхайм… Да не стесняйтесь, если кто-то увидит на глазах у вас слезы, ибо сегодня день столь великой печали, которую все мы будем помнить вечно. И я молю лишь об одном: пусть боги даруют нам милость и позволят вонзить наши острые клинки в тех тварей, что так подло убили нашего Аджихада!

Воины в едином порыве преклонили колена и обнажили головы, отдавая последнюю честь своему предводителю. Затем бережно возложили тело его на щиты, подняли и понесли. Многие вардены не скрывали слез, что текли по их бородатым лицам, но ни один из них не пошатнулся и не дал телу Аджихада соскользнуть на землю. Медленной торжественной поступью двинулись они в Тронжхайм, и в центре этой скорбной процессии шли Эрагон и Сапфира.

Совет Старейшин

Эрагон приподнялся и перекатился на край кровати, оглядывая комнату, освещенную тусклым мерцанием светильника, заботливо кем-то прикрытого, чтобы свет не бил ему в глаза. Потом сел и увидел, что Сапфира спит. Ее мускулистые бока ритмично вздымались и опадали в такт дыханию; мощные легкие с глухим храпом гнали воздух сквозь чешуйчатые ноздри. Эрагон невольно вспомнил, какие страшные языки пламени она теперь способна выдыхать во гневе, мгновенно испепеляя любого врага. Его поистине потрясло это зрелище, одновременно ужасающее и прекрасное, когда жаркое пламя, от которого плавится металл, вырывалось у нее из пасти, не нанося ни малейшего вреда ни ее бледно-желтым клыкам, ни языку. С тех пор как Сапфира впервые выдохнула огонь во время их схватки с Дурзой, нырнув прямо на них с вершины Тронжхайма, она невообразимо задрала нос, гордясь своей новой способностью, и пользовалась любым предлогом, чтобы лишний раз ее продемонстрировать.

Поскольку Исидар Митрим разбился вдребезги, им уже нельзя было оставаться над ним в «убежище драконов», и гномы предоставили им помещение в бывших караульных помещениях на самом нижнем уровне Тронжхайма. Помещение оказалось вполне просторным, хотя и с довольно низким потолком и потемневшими от времени стенами.

Стоило Эрагону вспомнить события минувшего дня, и волна горечи снова затопила его душу, а глаза наполнились слезами. Пришлось даже смахнуть их рукой. Арья выбралась из тоннеля лишь поздней ночью, усталая, со сбитыми до крови ногами. Несмотря на все ее усилия и магические чары, ургалам удалось от нее уйти.

– Я нашла вот это, – сказала она и вытащила пурпурную рубаху, принадлежавшую одному из Двойников, разорванную и окровавленную; затем – рубаху Муртага и обе его кожаные латные перчатки. – Вещи были разбросаны на краю черного провала, на дно которого не ведет ни один из тоннелей. Ургалы, видимо, унесли с собой все их оружие и доспехи, а тела сбросили в этот колодец. Я искала и Муртага, и Двойников, но ничего не обнаружила на дне провала, только тьму. – Она посмотрела Эрагону прямо в глаза. – Прости, но они исчезли и, видимо, мертвы.

И теперь в глубине души Эрагон неустанно оплакивал Муртага, все сильнее чувствуя горечь утраты и страх. И страх этот усугублялся тем, что за последние месяцы он довольно близко успел с ним «познакомиться».

На руку ему упала слеза, и, глядя на эту маленькую блестящую каплю, Эрагон решил попробовать отыскать бесследно исчезнувших Двойников и Муртага с помощью магического кристалла. Он понимал, что это отчаянная и почти безнадежная затея, но ему хотелось хотя бы убедиться в их гибели. Впрочем, он все же не до конца был уверен, что сможет обрести успех там, где это не удалось Арье, и хочет – даже если после этого у него и станет немного легче на душе, – хоть на мгновение увидеть искалеченное тело Муртага где-то на дне бездонной пропасти в недрах Фартхен Дура.