Эратийские хроники. Темный гном (СИ)

- Кто? – Смех, словно ножом по сковородке. Скрипучий и очень знакомый… - Кто? Я тот, что только что спас вас всех от неминуемой смерти. Не спорю, вы были изощренны, но этого было мало. Так что капельку благодарности не помешало бы…

- Умойся! – рыкнул цверг. – Почем мне знать, что ты захочешь взамен?

- Правильно! Узнаю кровь.

- Кровь? – Шмиттельварденгроу кольнуло неприятное предчувствие.

Фигура подошла ближе. Незнакомец был невысок, совсем, как дварф, но не столь широк в плечах, как каменнорожий. Скорее, он походил на…

Незнакомец стянул капюшон и раздвинул полы плаща, засунув большие пальцы за широкий пояс из толстой кожи, на которой еще сохранились следы от драконьих чешуек.

Кроме него были еще камзол глубокого черного цвета с начищенными серебряными пуговицами, штаны-шаровары, заправленные в тяжелые невысокие сапоги с массивными пряжками.

Лицо было гораздо примечательнее. Широкое, скуластое, с крупными тяжелыми чертами. Из-под набрякших век поблескивали черные глаза, в которых не было ни грана добра или сочувствия. Низ физиономии скрывала густая черная борода, аккуратно заплетенная в две толстые косицы. В темноте было не разобрать, но Шмиттельварденгроу мог поклясться, что она неприятного, землисто-серого цвета, как и у него самого. Перед ним стоял цверг.

- Дхаров дхар! – выдохнул Шмиттельварденгроу.

- И я тебя рад видеть, брат, - кивнул гном. – И твоих… друзей. – Пауза была почти незаметна. - Меня зовут Лардарнагдаррен, и я Хранитель Темного Трона. Рад снова видеть разумных, верных Тьме. Вы ведь поклоняетесь Черной Хозяйке и Ее Посланнику?

- Э-э… да, - ответил Джалад вместо Шмиттельвардегроу.

Тот молчал и сверлил тяжелым взглядом Лардара.

- Тогда следуйте за мной – скоро могут явиться остальные. Нам надо успеть скрыться за Завесу.

Он повернулся и зашагал вглубь руин, не дожидаясь ответа.

Джалад и Фозз поравнялись со Шмиттелем.

- Клянусь демонами, я ему не доверяю! – прогундосил он в бороду.

- Но почему? – Джаффец недоуменно посмотрел на него. – Он же тоже – цверг!

- Вот именно поэтому и не доверяю! Мы, темные гномы, поганые друзья.

3.

Внизу кипел огромный чан плавильни и с жадностью поглощал падающие в него останки. Лишь выпускал лепестки пламени, когда расплав схлебывал очередное мясо . В кровавом сумраке плавильного цеха гномы походили на мускулистых дхаров с огненных горизонтов Бездны, ворочающих вилами и крючьями то, что осталось от грешников. И это было очень близко к истинному положению дел. В Ганалийской долине не было праведников.

Мясом служители называли каторжан, безликий расходный материал, которому стоило лишь исчерпаться, как его тут же отправляли сюда, в плавильный цех, где гигантским чанам, в которых кипел металл, был все равно, что поглощать: железо, плоть и кости. Только вот в последнее время мяса было слишком много: пришлось задействовать две печи, чтобы не испортить металл избытком углерода.

Грязные и потные дварфы в коротких штанах и фартуках на голую грудь толкали вагонетки, загруженные останками мяса, и методично скидывали их в печь. Руководил им старый морщинистый дварф-трун с русой бородой в многочисленных подпалинах. Под фартук бригадир одел видавшую виды старую рубаху. Порой он начинал яростно размахивать старой растрескавшейся курительной трубкой и покрикивать на своих подопечных.

- Куда?! А ну стой — гони к Третьей печи! Здесь хорош, а то железо хрупким будет. Давай, поднажми! - А потом тише, про себя: - Вот же свалилось, твою-то ж мать!

Норманг Меднобородый не слышал его, но догадывался, какие чувства обуревают труна-наемника: любой дварф душой болел за свою работу. Правда вот, бригадир Рагнар справлялся со своей, а вот некий Норманг Меднобородый, славный воин-жрец из Стангарона — нет. Не увидел сразу в старом цверге опасность, высокомерие застило глаза — и вот как все вышло.

Четвертый забой разрушен, по крайней мере, выходы завалило напрочь, погибло много каторжан, но не все: из воздуховодов порой доносились крики и стоны, приглушенные расстоянием и толщей камня. Но не о них сожалел Норманг, отнюдь. И даже не о том, что снизилась добыча железной руды — все равно, в Четвертом не слишком-то и большой был выход руды. Сожалел дварф совсем о другом: о собственной глупости.

Ошибки надо исправлять. Он и так их допустил в своей жизни достаточно. Пальцы нежно пробежали по лезвию-полумесяцу небольшого метательного топорика, засунутого за пояс. Эту ошибку он исправит кровью. Черной кровью темного гнома.

Позади вежливо кашлянули. Дварф резко обернулся, все еще пылая яростью. Но увидев низушка быстро остыл.

Фолвенбранд стоял на расстоянии пары шагов и прижимал к груди массивный гроссбух в переплете из черной кожи.

- Господин Норманг, к вам посетители. Изволите подняться? - Лицо низушка в обрамлении пушистых бакенбардов, пухлое и почти невинное светилось искренним почтением.

- Зеленокожие?

- Они самые, господин Норманг. Из побережных.

- Явились! - прогрохотал громовой раскат дварфского голоса.