Эратийские хроники. Темный гном (СИ)

- Трудно сказать, - задумался цверг. - Это одновременно и живое существо, и врата, и источник, и сила. Некое порождение темной магии, вернее ее сути. В Горгонаде тонка грань между Эратией и Бездной. И Тьма проникает сквозь нее. А Проводник умеет накапливать ее. Короче, Проводник — почти неисчерпаемый источник чистой силы. И он связан с Горгонадцем. Не этим, - он махнул в сторону выхода из камеры, - а настоящим.

- Насколько далеко может воздействовать Проводник?

- Не очень, - покачал головой Шмиттельварденгроу. - На пределе — границы Горгонада. Наверное, поэтому Повелитель редко покидал его. Вернее, совсем не покидал.

- А если Повелитель не здесь, - продолжил джаффец — в глазах его разгорелось странное пламя, - то ему нужен новый источник. Что этим может служить?

- Не знаю, все, что может аккумулировать магическую энергию... - Он замолк, и потом со всего размаха хлопнул себя по лбу. Улыбка, холодная, хищная, растянула губы и обнажила заточенные зубы. - Проклятое оружие!

- Что?

- Вот кто все начал! Вот, кто стоял за похищением моей секиры! Не дхаров гоблин, а Повелитель! Вот, у кого стоит ее искать! Какой же я был дурак!..

- Причем здесь какая-то секира?

Шмиттельварденгроу ухмыльнулся.

- О, это занятная история. Клянусь демонами Бездны. Давным-давно, в руки цвергам попал странный камень. Камень, который мог накапливать энергию. Он был из металла, которого не существовало в Эратии. Что-то не из этого мира. Еще, когда у цвергов были цари, один из них, опасаясь силы камня, приказал его раздробить, а из частей выковать оружие. Невиданное и могущественное. Оружие героев и царей. Темных героев, оружие, созданное убивать бессмертных. Проклятые клинки. Один из них — секира — принадлежала мне. Последняя из созданных и, наверняка, самое могущественная из них.

Мечи. Топоры. Кинжалы. Если Горгонадец сумеет их всех собрать — он восстановит камень...

- … И создаст новый Проводник! - закончил Джалад. От возбуждения он зачастил дыханием – ноздри его раздувались, а глаза горели лихорадочным огнем.

- Осталось лишь узнать, кем теперь является Горгонадец, под какой личиной прячется, - закончил Шмиттельварденгроу.

Нет, он больше никогда не будет служить Темному Лорду, никогда не пойдет умирать за чужое счастье. Нет, он придет и возьмет то, что ему принадлежит. И пусть весь мир сгорит при этом — не имеет значения.

Цверг обернулся к хмурому огру.

- Фозз, ты с нами?

- Ты знаешь, капитан, - пророкотал гигант, - я всегда с тобой.

9.

Клинок легко пробил кожаную куртку и уперся в кольчугу, поддетую под нее. Из добротной гномьей стали, она была достаточно хороша, чтобы выдержать попадание арбалетной стрелы. Но удар был настолько силен – Язык вложил в него весь вес своего тела, подавшись вперед, - что лезвие вклинилось между звеньями и, изменив направление, рванулось вверх, задирая кольчугу. Наверняка, кончик ножа проник сквозь броню и оставил глубокую царапину, но этого явно было недостаточно, чтобы покончить с дварфом.

Язык навалился на него всем телом, обхватил предплечьем шею и вдавил нож еще глубже вместе с кольцами кольчуги, насаженными на клинок, в плоть. Рогнак мотнул головой, вбивая твердый затылок (едва ли его крепость уступала металлической пластине, заменявшей лоб) в орочью физиономию. Язык булькнул кровью из расквашенного носа, но хватки не ослабил.

Норманг развернулся, на ходу выхватив метательный топорик. Хамок, взбив ногой облако пыли, отступил назад, а к дварфу рвануло сразу двое орков.

Рогнак вцепился в запястье орка - по-бычьи напряглась пережатая шея – и медленно, но верно начал разрывать хватку. Язык зашипел, из рассаженных губ и сломанного носа обильно потекла черная кровь, но бороться с дварфом было все равно, что бодаться с тягловым тарквинием. Орк резко подался вперед, оторвался от земли, и руки гнома выпрямились сработавшей пружиной, отшвырнув зеленокожего.

В воздухе сверкнуло что-то, очень похожее на серебристую бабочку, и орк, разодетый в ржавые доспехи с чужого плеча, споткнулся на ровном месте и рухнул, словно подкошенный. Изо лба диковинным наростом торчала рукоять из полированного дуба с кожаной петлей на конце – узкое лезвие погрузилось в мозг так глубоко, что полностью скрылось в расколотом черепе. Второго орка Норманг встретил яростным ревом и коротким мечом. Вместо того, чтобы отбить широкой гардой массивный топор, опускавшийся ему на голову, Меднобородый пропустил его мимо себя, чуть повернув корпус, почти обнял покачнувшегося в неверном движении орка и пробил ему череп острейшим трехгранным клинком. Гном отшвырнул обмякшее тело и меч, руки его скользнули за спину и в воздух взлетело широкое лезвие полумесяцем.

Освященный топор воина-жреца Стангарона с «бородатыми» рунами на рукояти из железного дерева был страшным оружием. Согласно древнему своду чести станов он не мог вернуться в чехол, пока лезвие – улыбка предка – не омоется вражеской кровью.

Ритмично взмахивая топором, Норманг Меднобородый с безумной ухмылкой берсеркера на лице шагнул к ревущей толпе орков.